Семь клинков во мраке

Я моргнула. Стоило, конечно, все-таки хорошенько его обложить, однако я была немало впечатлена таким всплеском чувств. Может, сия опера не так уж плоха. Да и вообще-то он был до сих пор нужен.

– Ты куда пошел? – повторила я. – За Вепрем присматривает Конгениальность. Без меня ты внутрь не попадешь. И мимо нее тебе никак не пробраться.

Птица, заслышав свое имя, подняла голову. И, ничуть не поддержав мои угрозы, не обратила на Кэврика ровным счетом никакого внимания, когда тот протиснулся мимо. Впрочем, Кэврик ее тоже не заметил.

– Да забирай. Мне плевать.

– Чего? Это же собственность Революции, дружок! Разве она тебя не волнует?

– Это глыба металла. – Он хмуро оглянулся через плечо. – Революция – это не машины и металл. А люди. Мужчины. Женщины. Защита тех, кто не может защитить себя сам, и справедливость для них. А вовсе не сопровождение скитальца и вонючей птицы на подлое блядство с растениями… женщинами… существами! – Кэврик опять вскинул руки. – Делай, что тебе на хер вздумается. А у меня есть долг.

Я проследила, как он уходит. Как просто сейчас взять и выстрелить в спину. Но я припасла для него не пулю. А кое-что гораздо хуже.

– А этот твой долг включает в себя пункт «бросить детишек на верную смерть»?

Кэврик застыл так резко, что чуть не шлепнулся на землю. Как будто по причиндалам получил. Я не говорю, что это не было низко. Но и что была не права, тоже не скажу.

– Что?

– Вы явились в Старкову Блажь искать своих солдат, верно?

– Агентов Неумолимого и Карающего, – произнес Кэврик. – Мы получили сведения о скитальцах, которыми особо интересуется Ставка. Наши люди их преследовали.

– А ваши люди знали, что преследовали эти скитальцы?

Кэврик покачал головой. Я посмотрела на текущую вдаль Йенталь.

– Но ты знал. Или узнал теперь, неважно.

– Что? – охнул Кэврик.

– Ты видел дело их рук – городскую площадь, черную землю, трупы. – Я искоса на него глянула. – Ставка вообще рассказывает вам о Скратах?

Кэврик уронил челюсть. Напрягся.

– Разумеется. Они – чудовища. Как и все магическое.

– Не как все магическое, – негромко возразила Лиетт. – Знания о Скратах… ограничены. Даже у Вольнотворцов. Скраты родом извне, их могут призвать лишь редкие маги – и лишь огромной ценой. Скратам не место в этом мире, и потому они не связаны его законами. Однако, по той же причине, они не могут существовать тут вне здешнего сосуда.

Кэврик с трудом сглотнул.

– То есть?..

– То есть, – заговорила я, – Скрату нужно тело. Иногда – много тел, если первое не подойдет. – Я, сама того не осознавая, провела пальцем по длинному шраму у меня на груди. – Те, что помоложе, сопротивляются меньше, проживают дольше. – Я закрыла глаза. – Тянутся лучше.

Я не видела ужаса во взгляде Кэврика. Незачем. Я его чуяла – тот самый надсадный, неверящий ужас, который охватывает всякого ноля, когда тот осознает всю пропасть между ним и магом. Чуяла, как Кэврик силится выразить страх и ярость, что боролись на языке и не находили выхода.

– Но зачем им Скрат? – наконец разрушил тишину голос Кэврика. – Ты знаешь?

Открыв глаза, я увидела человека, который истово нуждается в ответе, в причине, почему кто-то стремится сотворить нечто столь жуткое. Мне доводилось видеть этот взгляд прежде – у вдов, ждущих известий о мужьях, у дедов, ждущих у порога возвращения своих детей, – отчаянную надежду на проблеск света среди всей этой гнуси.

Нет ничего труднее, чем лгать такому взгляду.

– Нет, – сказала я. – Но собираюсь узнать. И остановить их. – Я затянула палантин плотнее. – Иди, если хочешь. Ты и так доставил нас сюда. Но если ты хочешь кому-то помочь… вот он, твой шанс.

Кэврик умолк, опустил взгляд. Лучше бы обругал меня, не поверил мне или заорал, что ли. Хоть как-то нарушил тишину. Потому что в этой тишине я чувствовала, как взгляд Лиетт клинком вонзается мне в горло.

Она ничего не сказала, но я видела, как за стеклами ее очков пылает гнев. Она знала, что я преследую имена, скитальцев, убийц. Но ведь Лиетт считала это лишь очередной моей причудой – мол, я прогуляюсь, прикончу кучку людей, а потом мы вернемся, сядем попивать винцо и притворимся, что способны стать нормальными.

Может, она только сейчас осознала, что я гоняюсь за чудовищами. Или, может, всегда это понимала и просто хотела притвориться, что все не так. Может…

Может, она просто хотела притвориться, что я не настолько сломана.

Поднялся ветер. Я развернулась, увидела в небе черные тучи, лениво наползающие все ближе. Клубы тумана, густого, плотного, как стена, зазмеились над поверхностью реки – и я как никогда им обрадовалась.

– Явились, не запылились, – буркнула я.

Кэврик подскочил от неожиданности. Лиетт охнула, выронив растения. Туман тем временем окутал нас полностью. Он пронесся над рекой и берегами в считаные мгновения. Когда младший сержант потянулся к штык-ружью, которого не оказалось на месте, – как он думал стреляться с туманом, правда, можно только догадываться, – мы уже утонули в плотном сером облаке.

– Что за нечестивая магия? – прошептал Кэврик.