Семь крестов

Обледенелая насыпь, к которой прислонился Пес, вдруг взорвалась, извергая острые ледышки, казалось, на милю вокруг. Почуяв, что неладное уже совсем близко, Вицель пробормотал нечто вроде «салям алейкум, мне пора» и бесследно исчез в облаке солевой пыли. Ситуация прояснилась до предела. Если Пес не свалит Разгала, а в том, что виноват во всех бедах именно черный невидимка, тевтонский солдат не сомневался, тогда пропадет он сам и весь его труд. Гектор проворно откатился влево, сжал свою пулю тремя пальцами и резко вскочил на большой могильный камень, выполненный в виде древнегреческой арфы. Противник тоже мгновенно повернулся – их взгляды встретились.

В глазах опекуна пылал огонь непримиримой вражды, но там же теплилась надежда на избавление от ненавистного плена. Доли секунды хватило, чтобы вся жизнь с непосредственным участием дядьки промелькнула в голове полубрата. С малых лет до того памятного вечера, когда за дядей пришли. Сколько горя и страданий причинил гнусный Разгал. Мать Анны, Гуго, невинный Бастиан, наконец, сам Гектор. Довольно. Дядя, ты не погибнешь, но ненавистному духу настанет конец.

Камни врага, описав дугу над хозяином, грудой взмыли в сторону Пса. Разреженный воздух волнами принялся выворачивать камни и плиты из промерзшей земли. Запорошенные деревья, словно сухие тростинки, разламывались на обугленные части. Истребительная цепь огня по пятам шла за пулями. Снег моментально таял, обнажая вздыбленную почву. На поверхности оказались гробы, чьи крышки, охваченные черным пламенем, моментально истлевали до золы. Полуразложившиеся тела и скелеты обращались в прах, подхваченные огненным смерчем. Шквальный, вызванный пятью рубиновыми снарядами круговорот земли, камней, пепла, воды и гнева Разгала с каждым мгновением приближался все ближе.

Не паникуя, хладнокровно и четко Гектор мысленно нарисовал на лбу противника мишень, подобную тем, на которых упражняются лучники. Затем размахнулся и со всех сил метнул свой камень. Его пуля без труда прорвалась сквозь адскую препону, разделив ее надвое, так что обе части обогнули Пса, не причинив вреда. На лице врага застыло удивленное выражение, когда темно-синий камешек беззвучно впечатался ему в голову. Другая волна, намного мощнее первой, прокатилась теперь уже от тела дяди.

Полубрата, как пушинку, подбросило в воздух, и он со всего размаха грохнулся в чью-то осиротевшую могилу. Сверху посыпались комья земли и осколки льда, но вскоре стремительный вихрь умчался с кладбища прочь, унося частицы Разгала и проклятую колдовскую печать, изломавшую жизнь ничем не повинного прусского торговца.

Выбравшись из ямы, Пес похромал к месту, где вполовину похудевший, повернув голову набок, неподвижно лежал дядя. Но такого умиротворенного выражения Гектор не видел на лице родственника даже когда прибыл из семинарии обратно домой. Опустившись на колени, дворянин приподнял безжизненное тело и бережно взял на руки. Запрокинувший безучастное лицо к небу, откуда мягко продолжал падать пушистый снег, Пес не обратил внимания на то, как пятый крест на его запястье тихо-тихо зажегся над четвертым.

Крест шестой

Две головы

Одновременно с появлением креста тело дяди стало осыпаться золотым пеплом, проходя сквозь пальцы Гектора. Земля вобрала прах, и, когда Пес огляделся кругом, кладбище выглядело как до поединка: могилы на месте, надгробия в целости и сохранности, никакого пожара. Дунув на ладонь и наблюдая, как разлетаются последние золотистые крупицы, Пес поднялся и распрямил плечи. Ну что, найдутся еще претенденты на его голову?

По дороге в замок прусс не мог ни о чем думать. Только слабая надежда на то, что дядя не пропал навсегда, едва теплилась в душе полубрата. Одинокие прохожие черными тенями мелькали на улицах, огоньки в окнах гасли один за другим. Какая-то дворняга увязалась за Псом и проводила его до самой крепости, а потом, тявкнув пару раз, исчезла в темноте переулков. Как в добрые старые времена, когда после исчезновения дяди со знатным дворянином дружили одни собаки.

Во дворе небольшая компания стражников и извозчиков важных гостей над чем-то громко потешалась. Гектор заглянул через головы людей, собравшихся полукругом. С разбитым лицом, весь в ссадинах, на окровавленном заснеженном клочке двора валялся избитый Матиас.

Над ним возвышались двое слуг герцога и пинали его ногами, но не сильно, а просто не давая подняться. Извиваясь как червяк, парень умолял о пощаде, что еще больше раззадоривало прислугу. Отрешенным взглядом Пес с минутку понаблюдал за происходящим и собрался было уходить, как мальчишка вдруг завидел хозяина. В глазах Матиаса читалась мольба о спасении, но Гектор, пожав плечами, отошел прочь.