Семь крестов

– Они меня отпускают, а взамен я обещаю прекратить свои проповеди. Хочу согласиться. И не тюрьма меня сломала – я в свое время в Шлезвиге почти три года отсидел, и здесь, по сравнению с тамошним подвалом – просто императорский дворец. Знаешь, пришло понимание, что моей силы явно недостаточно, чтобы бороться с целым орденом.

– Может, ты хотел им отомстить за руку?

– Нет. Руку я сам продал за деньги. Сложись обстоятельства по-другому, и я бы стоял напротив тебя на том поле, – голос Гуннара немного дрогнул. – Орден к этому не имеет отношения. Во всех городах люди меня слушали, а назавтра забывали. Правда, некоторые хотели пойти ко мне в ученики, но это ни к чему – зачем мне кого-то учить. Я хотел провозгласить истину, от которой не отказываюсь и поныне.

– Ты и вправду считаешь, что наступят новые времена? – оперевшись на дверь спиной, Пес угрюмо глядел на небо сквозь зияющую дыру на крыше зернохранилища.

– Обязательно, ведь сам Бог мне об этом сказал. Только я совершил ошибку – пошел нести пророчества в народ. Но он меня об этом не просил, и вот что вышло, видишь? Кому суждено, те сами все поймут – я снимаю с себя белые одежды.

– Гуннар, ты что, хочешь вернуться в наемники?

– Упаси Господи. Путь насилия для меня навсегда закрыт. Пойду в паломники, пока еще не решил куда – в Святую ли землю, Африку или на другой край света. И оставлю проповедь до тех пор, пока не померкнет свет в моих глазах.

– Конечно, выбор за тобой, друг. Но зайди ко мне попрощаться, когда тебя освободят.

Самая непостоянная штука из всех – это жизнь. Сегодня в тюрьме ты, завтра твой близкий. Сегодня ты на коне, завтра поскачут на тебе. Сегодня тебя готовы носить на руках, а завтра зарыть в могилу. Как к этому относиться? Как к чему-то неизбежному и вечно присутствующему рядом с тобой. Приготовься, что в собственном доме найдутся воры, предатели, подлецы и негодяи. Кто угодно может ступить на подлый путь – отец, жена, брат или сын.

Так вот что значит путь одиночки! Не мешай никому развиваться и развивайся сам, подготовься к любым напастям, тяготам и горю. Ничего не бойся, встречай испытания лицом к лицу, помогай тем, кто слабее, тем, кто отчаялся. Не зря Гуго и дядя просили поклясться не творить никому зла, вот и Гуннар отказался от насилия. Правда, всегда найдутся те, кто действительно заслуживает быть наказанным, особенно в тех случаях, когда появляется угроза твоей семье или жизни.

Бальтазар подбросил дельную мысль – перекупить контору Магнуса. Вот в чем Гектор хоть немножко разбирается! В военном деле. К черту торговлю, наемники – вот где золотая жила! Именно сегодня они как никогда нужны ордену. Тронд будет вербовать людей на севере в своих землях, а Пес договариваться с братьями. Сама судьба велела, раз уж магистр тевтонов благоволит ему.

– Молодцы, а валун выкатили из подвала? Как я умудрился его туда затащить, ума не приложу. – Жилище Гектора сияло чистотой, прислуга потрудилась на славу. – Да, все-таки ошибался я: есть от тебя кое-какая польза.

– Не надо мне ничего, господин, – Матиас робко поднял глаза. – У меня только одна просьба.

– Ну наконец-то, целый день жду. Что такое?

– Избавьтесь от своей жены.

– От кого? – Псу действительно показалось, что Матиас попросил убить жену.

– От Анны – вашей жены.

С минуту Гектор неотрывно глядел на слугу, абсолютно ничего не понимая. Он стоял, моргая вытаращенными глазами, и прочищал пальцами уши. Но парень в третий раз повторил просьбу. Времена, когда у прусса подкашивались коленки и намокали подмышки, с недавних пор канули в лету. Теперь ни панике, ни параличу он не поддавался. Но зато Пес с поразительной ясностью осознал, кто стоит перед ним, кого он пригрел на собственной груди. Молниеносным движением хозяин ухватил гаденыша за кадык, но пальцы отказывались сжиматься.

– Потише, ишь, разошелся, – Бэзил был тут как тут. – Необычная просьба, не поспоришь. Но ты же сам согласился, помнишь? Странные вы существа, люди… Сначала чуть ли не умоляют дать им возможность, а потом хватает наглости обвинять.

– Отдай мне этого слизня, я раздавлю его, – холодный огонь ненависти пылал в стальных глазах дворянина. – Не то, что совести, в нем вообще от человека ничего нет. Трус, паскудник и мертвец, жизнь твоя кончена! Уж это я обещаю.

– Мертвец как раз ты, если не выполнишь его просьбу. Надеюсь, те замечательные книги все еще помнишь?

– Господин Гектор, я же для вас стараюсь, как вы не хотите понять? – мальчишка осторожно выбрался из мертвой хватки хозяина. – Выслушайте меня, и вы все поймете! Когда мне было десять лет, ко мне явился Господь!

– А-а. Ко мне тоже являлся, вот даже сейчас с ним разговариваю, – Пес горько ухмыльнулся. – Интересно, живет ли в Пруссии хоть кто-нибудь, кого не посещал Бог? По-моему, любой дворняге уже продыху от него нет.

– Так вот. Когда мы татарина того, Елая, в лесу нашли, ночью раздался голос: «Через пять лет ты встретишь человека, которому будешь служить. Но для того нужны жертвы». Это я его зарезал… Страшно было, но… Мне понравилось, значит, я настоящий воин!