Семь крестов

– Подождите, я совсем запутался. Нет, не так. Не может такого быть. Как это родители умышленно убивают своих детей? Что вы такое городите! Они, наоборот, хотят, чтобы дети жили гораздо дольше и счастливее их.

– Послушай, Гектор. Ты гораздо умнее, чем можешь показаться на первый взгляд. Но тебе предстоит еще многое узнать. Как, например, и мне.

– Что вы имеете в виду?

– Чтобы тебя освободить, к тебе пришел твой Бэзил. А ко мне мой Вэллах – и посадил сюда набираться ума-разума, а заодно просвещать тебе подобных.

– Так здесь был не только я? – все мысли в голове у Гектора смешались, и он не мог, как ни пытался, придать им четкий порядок. – И вы тоже кому-то помогаете?

– У меня два креста – один я уже нашел. – Барстук принес дымившему проповеднику два прозрачных сосуда: тот, что побольше, был с узким горлышком и какой-то жидкостью внутри, другой – поменьше, граненный по бокам и пустой, затем незнакомец плеснул в граненый сосуд бесцветной жидкости. – Я ведь тоже связан с Пруссией – я там воевал. Намного позже тебя. Немцы меня взяли в плен и хотели расстрелять… казнить, то есть. Вдруг ко мне заявился какой-то невидимый дух и предложил сделку: он спасет мне жизнь взамен на два испытания.

– А можно мне попробовать то, что вы пьете?

– Не дам, я, кстати, в плен из-за этого попал. Молод еще с мужиками водку пить, поживи с мое, а там посмотрим, – рассказчик залпом опустошил полстакана. – Первый крест я отрабатывал тоже на фронте… Э-э, как бы тебе объяснить, на войне, в общем, раненых выносил. Тогда я многое понял, осознал. Второй мой крест заключается в том, чтобы находиться здесь и направлять таких, как ты.

– Значит, вы тоже из будущего? – Псу показалось, что он начинает мало-помалу понимать происходящее. – Вы должны мне помочь что-то понять, и тогда я смогу отсюда уйти в мое время, так?

– Так точно. Житейская истина одна – умирать легко, а вот жить трудно, понимаешь?

– Ну да. А почему так устроено?

– А что тебе здесь показывали все это время? – внимательно наблюдая за реакцией Гектора, странный незнакомец заново набивал трубку. – Тебе показывали смерть, потому что она важнее жизни. Как думаешь, что это может значить?

– Никак не могу понять. – Все картинки происходивших событий со времени его прибытия в древнюю Пруссию четко выстроились в памяти Гектора, занявшего место Прокса, сына Трудевута. – Вы настаиваете, что смерть важнее жизни. Как же так? Рождение, жизнь, смерть… Если порядок не будет иметь значения, то рухнет наше представление обо всем этом. Подождите! Кажется, я понял. Рождение – это убийство, значит, смерть – это снова рождение. Вот это да! Смерть – это не конец!

– Молодец, Гектор. Я же говорил, что из тебя может кое-что получиться.

– Так если жизнь не заканчивается со смертью, то что нас ждет дальше?

– Вот когда я сам пойму, тогда и буду готов к переходу. Беседуя с вами, я ведь тоже учусь. Меня отправили помогать по всей Пруссии, понимаешь, брат? Сколько вас еще будет, эх…

– Так что же получается, таких, как мы, с крестами на теле, много? И не только в Пруссии? Значит, везде, в каждой стране, есть такие, как вы, учителя. Интересное дельце выходит…

– Насчет других учителей не знаю, – наставник придвинулся к Гектору поближе. – Но благодаря тебе и я понял, что смерть это не все. Спасибо, Пес.

– Так вы что, не знали? – удивлению прусса не было предела.

– Откуда? Я же говорю, что учусь здесь вместе с вами.

Такого поворота Пес не ожидал, поэтому ему захотелось немного помолчать, разобраться в услышанном. Он был уверен, что дух хочет передать, насколько безжалостно вели себя древние пруссы. Чтобы у него появилась возможность сравнить их ничем не оправданную жестокость со зверствами рыцарей и постараться понять своих предков.

Однако смысл заключался совсем в другом: в пересмотре отношения к смерти, ибо она не является концом пути. Земного – да, а вот дальнейшего – нет. Значит, можно предположить, что и рождение человека – не начало. Возможно, люди до этого жили еще где-то и каким-то образом. Потом они появились на земле, где жизнь любого человека очень трудна. Неважно, король ты или слуга, но ты также смертен, подвержен болезням, тебя могут предать, обокрасть и в целом отравить существование.

Выходит, что земная жизнь – это испытание, своеобразный перегонный куб, в котором некие алхимики колдуют над душами людей, направляя их из начального состояния в последующее. А промежуточное положение – жизнь в качестве человека. И еще – проверка души, или некой великой сущности, которая заключена в теле, чтобы осознать, как она поведет себя в таких немыслимо трудных обстоятельствах, называемых жизнью на земле среди себе подобных.