Семь крушений: Экономические кризисы, сформировавшие глобализацию

Проблема заключалась в неспособности определить, что происходит, когда происходит серьезный сдвиг в относительных ценах, совпавший со структурным переломом на рынке труда. Занятость в США в феврале 2021 года была на 8,5 миллиона меньше, чем годом ранее, до пандемии. Безработица наблюдалась в тех секторах, которые были нарушены пандемией, но острая нехватка наблюдалась там, где открывались новые виды деятельности. Некоторые предприятия, включая специализированные медицинские учреждения, предлагали бонусы при поступлении на работу до 100 000 долларов. Наиболее резкое сокращение рабочих мест произошло в сфере услуг, гостиничного бизнеса, туризма и отдыха, а также в сфере образования и здравоохранения в целом (резко упал спрос на неэкстренную медицинскую помощь). Образование и здравоохранение были рискованными видами деятельности, осуществляемыми лицом к лицу, но их также возможно переместить в электронные онлайн-услуги: онлайн-обучение и телемедицину. Многое из этого перехода станет постоянным. Работа из дома выглядела так, как будто она станет, в частичной форме, постоянной чертой новой деловой нормы. Фантазии о совершенно новой рабочей жизни процветали, но часть мечты уже воплощалась в жизнь. Центры обработки вызовов в значительной степени перешли на полную автоматизацию. С другой стороны, увеличился спрос на работников в сфере логистики, и многие признаки того, что этот спрос будет долгосрочным. Строительство также столкнулось с нехваткой рабочих рук и вероятным долгосрочным ростом спроса в связи с увеличением расходов на инфраструктуру, часть из которых связана с экологическими проектами.

Уход работников из некоторых профессий, включая многие офисные работы, которые считаются рутинными или слишком требовательными (или и то, и другое), выглядел как долгосрочный сдвиг. В богатых странах некоторые работники, особенно старшего возраста, уходили с рынка труда, чтобы следовать новым стратегиям саморазвития, часто приобщаясь к новым идеям и новой духовности из других стран. В других странах возможность удаленной работы позволила людям уйти с охваченных кризисом национальных рынков и работать на международном уровне и виртуально, за иностранную валюту, а не по местным специальностям. В частности, технологические работники рассматривали Ковид как новую возможность выхода на глобальный рынок труда. Таким образом, когда в Турции разразился инфляционный кризис и стоимость валюты упала, молодые турки перешли на работу в иностранные компании, что стало виртуальной утечкой мозгов, или новой формой глобализации рынка труда.

Рассматривать проблему постоянно трансформирующегося рынка труда просто как проблему общей заработной платы и цен, или общей безработицы, не имеет смысла. Председатель ФРС Пауэлл жаловался, что «существует противоречие между двумя нашими целями: максимальной занятостью и стабильностью цен. Инфляция высока, намного выше целевого уровня, и при этом на рынке труда, похоже, наблюдается провисание». На самом деле, провисание было признаком глубокого сдвига: Великая блокировка и Великая отставка привели к Великому смещению.

 

Повышение компетентности и контроля

Ковид поставил глубокий тест на компетентность: какое правительство может обеспечить наиболее компетентную работу? В интервью после первых месяцев своего президентства Джо Байден сказал: "Мы находимся в том месте, где остальной мир начинает смотреть на Китай". Затем он процитировал ирландского премьер-министра, который сказал: «Америка не может вести за собой. Они даже не могут взять в руки Ковид». Были ли в других странах подходящие модели, которые можно было бы использовать в качестве шаблонов в процессе обучения? Администрация Байдена иногда обращалась к европейским решениям в области социального обеспечения как к ответу на проблему создания большей социальной сплоченности. Она также размышляла о том, как применение технических достижений может изменить отношения между правительством и людьми.

Вызов Ковида по случайному совпадению произошел в то же время, когда мир преображался под воздействием новых технологий связи и управления. Сочетание угроз и возможностей означало, что ставки были подняты в решающей битве: кто будет командовать новыми механизмами контроля? Линию борьбы можно провести просто: с одной стороны, венчурный капитал, определяющий форму новых инвестиций, а с другой - огромные ресурсы авторитарного государства, направленные на реализацию проектов драматической модернизации. Эти два противоположных видения столкнулись друг с другом через Восточно-Китайское море: Япония, резиденция самого влиятельного в мире венчурного финансиста, и Китайская Народная Республика, правительство которой привержено стратегическому планированию.