Семь крушений: Экономические кризисы, сформировавшие глобализацию

Либерализация торговли, моделью или шаблоном для которой послужило англо-французское соглашение 1860 года (пакт Кобдена-Шевалье), международное движение капитала и миграция - все эти процессы начались после политических революций, хотя уже до 1860 года наблюдался значительный рост международной торговли. Современники быстро отметили значение торговой политики для политической стабильности, внутренней и международной, хотя были и некоторые возражения, особенно за пределами Великобритании, где критики изображали свободную торговлю как доктрину, которая даст передовой британской промышленности несправедливое преимущество. В Германии Фридрих Лист попытался сформулировать альтернативу - "национальную систему политической экономии", но до самой своей смерти не пользовался большим влиянием. Французский коллега, Шарль Гуро, утверждал достоинства французской меркантилистской традиции, которую он связывал с французской славой при Людовике XIV, Кольбере и Наполеоне, но он начал с признания того, что свободные торговцы были самыми химерическими революционерами того времени.

Урок открытой торговли был воплощен в идее всемирных ярмарок или выставок. Великая лондонская выставка была задумана в эйфорических условиях середины 1840-х годов как праздник британской изобретательности и промышленности, а также достоинств мирной торговли. К тому времени, когда амбиции были реализованы в 1851 году, обстоятельства изменились. Британские производители спорили о том, следует ли препятствовать или исключить иностранных участников: они почти единодушно высказались против. Зависимость от иностранного зерна стала очень очевидной. Газета "Таймс" отмечала: «Выставка зерна всех видов очень большая, и, как и следовало ожидать, со всех концов света, наибольшее число участников принадлежит разным странам: нашим, русским, испанцам, бельгийцам, канадцам и Соединенным Штатам».

На самом деле, некоторые из самых потрясающих продуктов на Великой выставке были иностранными и не особенно мирными: чугунная пушка немца Альфреда Круппа и револьвер американца Сэмюэля Кольта. The Economist прокомментировал: «можно сделать вывод, что превосходство Соединенных Штатов над Англией в конечном итоге столь же несомненно, как следующее затмение. Мы должны отсрочить наступление этого неизбежного превосходства до самого позднего возможного срока, участвуя, насколько это возможно, в процветании Штатов. Заработная плата, прибыль и денежные проценты в Штатах выше, чем в Англии; они являются средствами прогресса, и чем больше мы сможем поделиться ими, тем больше будет наш прогресс, pari passu, с прогрессом Штатов». Ученый Лион Плейфэр видел, что континентальные европейцы догоняют и перегоняют Британию. Для него выставка показала "очень ясно и четко, что темпы промышленного прогресса многих европейских стран, даже тех, которые явно находились у нас в тылу, были выше, чем наши собственные; и если это так, как я считаю, то не требуется особой проницательности, чтобы понять, что в длинной гонке победит самый быстрый парусник, даже если он на какое-то время отстает". Он предвидел глобализацию, основанную на «соревновании интеллектов». Это событие преподало мощный урок: открытие международной торговли было частью получения идей из других стран для повышения производительности. Конкуренция была ключевой частью способности генерировать компетентность.

Фридрих Энгельс в своем "Введении к книге Маркса «Классовая борьба во Франции"" в 1895 году писал, как в 1850 году Марксу стало ясно, что "мировой торговый кризис 1847 года был истинной матерью февральской и мартовской революций, и что промышленное процветание, которое постепенно возвращалось с середины 1848 года и достигло полного расцвета в 1849 и 1850 годах, было оживляющей силой вновь усилившейся европейской реакции». Не совсем ясно, что реакция - это действительно лучший способ описать новую и довольно революционную форму правления, возникшую в 1850-х и 1860-х годах. Первоначальные реакционеры исчезли, как генерал Йозеф Мария фон Радовиц, палеоконсервативный министр и садовник "средневековых фантазий" короля Фридриха Вильгельма IV. На смену им пришли неоднозначные фигуры, такие как Луи Наполеон (Наполеон III) и Бисмарк: модернизаторы, которые строили мир в соответствии с новой логикой. Один из ведущих комментаторов, либеральный журналист, придумавший термин Realpolitik, Август Людвиг фон Рохау, пришел к выводу, что национальное государство - это «не более и не менее чем простая деловая сделка».