Семь лет за колючей проволокой

Я, не мигая, уставился в экран и молился всем богам, чтобы оставшихся несчастных спасли. Но прошло совсем немного времени, и вдруг одна из огромных башен-близнецов начала складываться, словно была слеплена из картона. Я подумал о несчастных людях, только что махавших из окон башни, призывая спасти их. Помнится, промелькнула мысль: неужели и вторая башня рухнет? Не успел я подумать об этом, как и вторая рухнула в считаные секунды.

Говорят, если из жизни уходит один близнец, второй долго не задерживается и следует за своим братом или сестрой. Вот и не верь народным предсказаниям! Судьба этих башен, прозванных в народе «близнецами», подтвердила народную истину…

Господи, какими же нужно быть недочеловеками, чтобы пойти на такую бессмысленную жестокость? И я нисколько не удивлюсь, более того, всем сердцем поддержу, если Америка решит наказать этих подонков, совершивших такое страшное злодеяние. Мне кажется, это не месть, это будет справедливое наказание, возмездие за совершенное зло.

Может быть, и кощунственно так говорить, но когда в нашей стране под взрывами домов погибли люди, Америка рьяно защищала чеченских террористов и сетовала по поводу нарушения прав человека в России. Нужен был такой страшный урок самой Америке, чтобы американский народ понял, что терроризм не имеет ни национальности, ни границ, терроризм — международное понятие, и с ним нужно бороться всем миром.

Прошло несколько дней, и вдруг я понял, почему кадры рушащихся башен-близнецов мне показались знакомыми. Я бросился к своим архивным записям и довольно быстро отыскал то, что искал. В записях, датированных маем 1999 года, то есть более двух лет назад, я сфантазировал сюжет одной из будущих книг, написал, что мой герой Бешеный во сне увидел, как от взрыва рушатся башни-близнецы, как из окон, спасаясь от пламени, выпрыгивают обезумевшие люди и как газеты всего мира пестрят заголовками:

«Чеченские террористы добрались до Америки!»

В придуманном мною сюжете чеченские террористы при помощи нескольких тонн бензина, завезённого в башни-близнецы Нью-Йорка, взрывают их.

Этот сон, по моему замыслу, был послан Савелию его Учителем, и Савелий оповестил об этом американские спецслужбы. Ему никто не верил до тех пор, пока в одной из башен не обнаружили бензин, залитый в ёмкости для красок…

Этот сюжет уместился на одном листочке, и о нём я рассказывал нескольким людям. Но все едва ли не в один голос твердили, что я слишком уж закрутил и подобная ситуация абсолютно неправдоподобна. Я отложил этот сюжет на потом. И теперь, после случившейся трагедии, те, кто знал о моём замысле, говорят:

«Хорошо, что ты не воплотил его, а то могли бы и привлечь…»

В ненаписанной книге с предполагаемым названием «Ад и рай Бешеного» всё заканчивалось благополучно: Бешеному удалось в очередной раз спасти Америку от страшной катастрофы. Но произошло это лишь в моём воображении. К сожалению, жизнь оказалась более беспощадной, чем я…

А жаль…

Господи, когда же наконец люди научатся не повторять ошибок, допущенных другими? Выходит, что народная поговорка про «авось» характерна не только для русского человека?..

Как ни странно, но ответ на мою «кассатку» задержался на целый месяц, что начинало вселять надежду на положительное решение об отмене приговора. А тут ещё мои сокамерники в один голос бубнили, что я выйду вчистую.

Однажды рано утром в «кормушку» выкрикнули:

— Доценко! С вещами!

Все начали поздравлять меня, совать ксивы на волю и просили обязательно прийти на железнодорожную насыпь, которая была видна в щель решётки нашей камеры. Надо заметить, что и я, услышав поздравления, воспрял духом и поверил, что меня действительно выпустят на свободу. Хотя вполне возможно, что все эти слова говорились только для того, чтобы выманить у меня телогрейку, которую мне удалось выиграть в шахматы. Был разгар зимы, меня взяли в мае, и ничего из тёплых вещей у меня, естественно, не оказалось.

Но я же «шёл на свободу», какие, к чёрту, вещи?!

На землю я опустился, когда меня вывели, сунули в какой-то «отстойник» и через некоторое время выдали внушительный кулёк с солёной килькой и две буханки хлеба. В тот момент я понял, что моя надежда лопнула как мыльный пузырь. А вскоре мне дали расписаться за ответ на мою кассатку:

«…рассмотрев вашу кассационную жалобу… оставить без удовлетворения…»

Вполне возможно, если бы я настроился на нечто подобное, мне было бы легче примириться с отказом, а так… Очередное разочарование, очередной стресс, очередные проклятия в адрес «самого гуманного Суда в мире».

Бывалые зэки, произведя нехитрые вычисления по размеру выданного пайка, заверили меня, что через пару дней я окажусь на зоне.

Снова «Чёрная Маруся», час езды, утренний пустынный перрон, на котором мы стояли минут сорок и у меня зуб на зуб не попадал, злобные овчарки, беспрерывно лающие в оцеплении, «столыпинский вагон», и, наконец, я оказался в «купе» без окон, но с решёткой вместо дверей…