Семь песен

– Жаль, но нам нужно не к великанам, а, наоборот, к гномам. – Я наклонился, сорвал пучок травы с пушистыми метелками. – Великанам придется подождать до пятой Песни, той, которая связана с Варигалем. Если до этого дойдет.

Мы продолжили путь после заката, и из-за облаков появился сияющий белый диск. С одной стороны у него не хватало кусочка – луна убывала. Я ускорил шаги, почти бежал вдоль поросшего травой берега. Я отчетливо понимал, что истратил больше половины отпущенного времени, но сумел разгадать смысл лишь двух из семи магических Песен. Я в отчаянии размышлял о том, что у меня не получится справиться с остальными пятью, подняться по Лестнице в Мир Иной, раздобыть Эликсир и вернуться к Элен меньше чем за две недели. Даже настоящий маг вряд ли справился бы с такой задачей.

В свете луны мы карабкались вверх по крутому склону, хватаясь за корни и кусты, чтобы не скатиться. Вечная река, которая здесь была лишь веселым ручейком, струилась вниз с холма рядом с нами, ее крошечные водопады и омуты сверкали в призрачном свете. Мы поднялись на очередную террасу, и перед нами раскинулся широкий луг, освещенный луной и разделенный надвое сверкающей лентой реки.

Бамбелви рухнул у воды, не заботясь о том, как выглядит, и раскинул в стороны руки.

– Я без отдыха дальше идти не могу. И без еды тоже. Шуту нужны жизненные силы.

Сделав большой глоток ночного воздуха, я тяжело оперся о посох.

– Это твоим слушателям нужны силы.

– Истинная правда, истинная правда, истинная правда. – Он вытер лоб краем плаща. – И ко всему прочему я скоро сварюсь заживо! В этом плаще я мокрый, как мышь, даже после заката. А все эти последние дни солнце так палило, что я подвергался совершенно невыносимым мучениям.

Я озадаченно покачал головой.

– Тогда почему ты не выбросишь его?

– Потому что без плаща я могу замерзнуть. Превратиться в кусок льда! А что, в любой момент может пойти снег. Через час, через минуту, в эту самую секунду!

Мы с Рией, ухмыляясь, переглянулись. Наклонившись, она понюхала цветок-звездочку. Улыбнулась, набрала целую охапку цветов, скатала их в плотный желтый шар и протянула мне.

– Попробуй, – предложила она. – Звездный цветок – это пища путешественников. Я слышала рассказы о заблудившихся путниках, которые много недель питались только этими цветами.

Откусив кусочек необычного цветочного колобка, я почувствовал сладкий и в то же время резкий привкус; мне показалось, что я пробую разогретый мед, пригоревший в котелке.

– Знаешь, кому бы это понравилось? Нашему старому приятелю Шиму.

– Да, – ответила Риа. – Или, как бы он сказал, «наверняка, определенно, совершенно». – Она протянула новый хлебец Бамбелви, распростертому у ручья. – Шим любил мед не меньше, чем я! Даже прежде, чем вырасти и стать великаном, он ел его столько, сколько мог бы поглотить за один раз только гигант. – Она помолчала и со вздохом добавила: – Хотела бы я знать, увидимся ли мы еще когда-нибудь.

Опустившись на колени, я зачерпнул воды. На поверхности ручья плясали отблески лунного света. Когда я поднес воду к лицу, у меня в ладонях появилось дрожащее отражение луны. Я вздрогнул всем телом и машинально отвел руки, залив водой одежду.

– Ты что-то увидел? – озабоченно спросила Риа.

– Лишь напоминание о несчастьях, причиной которых являюсь я сам.

Она молча смотрела на меня еще несколько минут. Потом заговорила – так тихо, что я едва различал ее голос сквозь плеск ручья:

– Все же в груди у тебя бьется сердце волшебника.

Я хлопнул ладонью по воде и обрызгал нас обоих.

– Я бы охотно обменял его на сердце обычного мальчишки! Риа, всякий раз, когда я поддаюсь этой… тоске, хочу прикоснуться к могуществу, искусству магов, я совершаю нечто ужасное! По моей вине мама сейчас лежит на смертном одре. Из-за меня большая часть Темных холмов осталась бесплодной пустыней, где в любой момент могут появиться Рита Гавр и его боевые гоблины. И никто, кроме меня, не виноват в том, что я ослеп навсегда.

Бамбелви приподнялся, опираясь на локоть и звеня бубенчиками.

– Какое отчаяние, мой мальчик! Могу я тебе чем-то помочь? Позволь мне загадать тебе загадку о…

– Нет! – проорал я, замахав на него руками. Затем обернулся к Рии. – Мы прекрасно знаем, что Домну – старая ведьма и мошенница. Но она тогда правильно сказала. Возможно, я стану причиной самой страшной катастрофы из всех, которые когда-либо сваливались на Финкайру.

Риа ничего не ответила, наклонилась к ручью, чтобы попить. Подняв голову, она вытерла воду, стекавшую по подбородку.

– Нет, – наконец сказала она. – Я не согласна. Но не могу тебе точно сказать почему. Дело, наверное, в… в тех ягодах. Я хочу сказать, что… ведь Арфа действительно согласилась играть тебе, хотя лишь на время. И говорящая раковина тоже выполнила твою просьбу.

– Все, что я сам сделал, – это нашел нужную раковину. А уж она при помощи собственных волшебных способностей вернула мне мать.