Семь раз проверь...

Заглянем для начала в словари — чем они могут помочь? В «Словаре русского языка» С. И. Ожегова определение опечатки дано простое — типографская ошибка в печатном тексте. Однако составители «Справочной книги корректора» (1960) К. И. Былинский и А. Н. Жилин предложили другое определение: опечатки — ошибки в напечатанном издании, допущенные по вине автора, издательства, типографии. В «Полиграфическом словаре» О. Я. Васина внесено существенное уточнение: опечатка — это ошибка, обнаруженная в тексте после того, как закончено печатание. По-своему правильно также и определение, предложенное Л. М. Шварцем: опечатки — это формальные неточности текста.

В отдельности все это как будто верно, но в совокупности рассматриваемых обстоятельств мало что проясняет. Ведь под общую рубрику «опечатки» можно подвести и пропущенную запятую, и перевернутую букву, и перепутанные подписи под рисунками, и, наконец, пробел в эрудиции автора, написавшего, что арестованных министров буржуазного Временного правительства отвезли в Алексеевский равелин Петропавловской крепости, который... был срыт задолго до 1917 года. Вряд ли требуется доказывать, что это погрешности разного ранга, разного качественного порядка. Конечно, все это досадные ошибки, но не все они — опечатки.

Если, например, запятая или буква не оттиснулась на бумаге, то язык не поворачивается назвать это опечаткой, скорее хочется сказать — недопечатка!

Насколько сложен и запутан этот вопрос, свидетельствуют предостерегающие голоса литературоведов и редакторов-текстологов. Так, исследовательница текстов Л.Н. Толстого Л. Д. Опульская замечает, что «определилось неоправданно широкое толкование самого понятия „ошибка“» [81, с. 268]. Литературовед С. А. Рейсер указывает, что между «опечаткой» и «разночтением» существует разница, но она не всегда очевидна. «Бессмысленная опечатка — случай легкий и не представляющий интереса (однако не для нас! — О.Р.). Но дело в том, что опечатка — нередко особого рода осмысление текста, и тогда приходится решать вопрос о ее качестве и дифференцировать эти иногда близкие понятия» [94, с. 168].

И впрямь нужно обладать своего рода логической зоркостью, чтобы путем рассуждений отделить опечатку от ошибки. В одной газетной заметке попалась фраза с грубой грамматической ошибкой: «Носорог — одно из самых свирепых представителей африканской фауны». С первого взгляда покажется, что налицо обычная типографская опечатка. Мог же наборщик набрать, а корректор по невнимательности пропустить «одно» вместо «один»? Но дело в том, что заметка «Переселение гигантов» появилась в тот же самый день и с тем же искажением... в нескольких газетах. В телепатию мы не верим и отказываемся допустить, чтобы одинаково ошиблись три-четыре наборщика. Несомненно, что все они набирали так, как прочли в оригинале. Значит, здесь никакая не опечатка, а бесспорная ошибка в материале ТАСС, разосланном во многие редакции.

Редко бывает, чтобы в одной и той же печатной строке в тесном соседстве оказались и опечатка, и ошибка.

Перед нами редакционная статья массовой молодежной газеты, в которой цитируется Александр Блок:

Сотри случайные черты,
И ты увидЕшь — жизнь прекрасна!

Конечно, миллионы читателей поймут, что Блок никогда бы не написал «увидешь». Это явная опечатка, постыдный газетный «прохлоп». Но тот, кто не затруднится сверить приведенную цитату с соответствующим местом в прологе к поэме «Возмездие», увидит, что редакция допустила более серьезную ошибку. В подлиннике напечатано:

Твой взгляд — да будет тверд и ясен.
Сотри случайные черты —
И ты увидишь: мир прекрасен.

Вот что значит не иметь навыка к «микроанализу» текста. Взяли бы несколько строк из поэмы вместе и легко обнаружили бы ошибку, так как не сошлась бы рифма.

Не рекомендуется огульно причислять к опечаткам такие ошибки, которые попали в печать в результате описок в авторской рукописи или машинописном экземпляре. Нередко создаются запутанные положения, когда ошибки и опечатки, так сказать, в «мультиплицированном» виде, смешиваются в такую кучу, что ни автору, ни типографии не разобраться.

Альфонс Доде в назидательной «Истории моих книг» рассказывает, что герой его самого популярного романа вначале назывался Варбарен из Тараскона. Но оказалось, что в Тарасконе существовал в то время старинный торговый дом Барбаренов, представители которого угрожали писателю судом, если он не вычеркнет их имени из «этой оскорбительной карикатуры». «Питая инстинктивный страх к судам, — пишет Доде, — я согласился заменить имя Барбарена Тартареном. Первые корректурные листы были уже отпечатаны, и пришлось просмотреть их строчку за строчкой, тщательно изгоняя букву Б. Некоторые из них проскользнули, однако, неисправленными, и в первом издании встречаются Bartarin, Tarbarin и даже tonsoir вместо bonsoir» [47, с. 196] .

Ошибки в донаборной, дотипографской стадии, естественно, не принадлежат к собственно опечаткам.