Семь сестер. Атлас. История Па Солта

На следующее утро я позвонил Хорсту и подтвердил, что собираюсь выполнить его просьбу. Он расплакался от облегчения и благодарности. Позже в тот же день он снова связался со мной и сообщил, что Марта всецело поддерживает такой план. Я спросил, не стоит ли мне встретиться с ней и лично подтвердить ее согласие, но Хорст заверил меня, что для ребенка будет лучше, если Марта останется в неведении о том, кто я такой. Через три дня мне сообщили, что Марта родила, и мы с Мариной сели на самолет до Бергена.

Голова малышки, которую мы увезли домой в Атлантис, была украшена пучком ярко-рыжих волос. Я обратил внимание, что в течение всей поездки ее кулачки были крепко сжаты, как будто в знак железной решимости. В чем именно заключалась эта решимость, оставалось только догадываться.

Вид Майи, выглядывавшей из-за края кроватки, чтобы посмотреть на свою маленькую сестру, растопил мое сердце и подтвердил правильность моего решения.

– Ее зовут Альциона, – прошептал я. – В честь звезды.

– Привет, Алли, – сказала Майя, стараясь как можно лучше выговорить имя своей новой сестры.

– Да, – прошептал я. – Привет, Алли.

47

Май 1980 года

Не считая нового слоя краски, магазин «Артур Морстон Букс» ничуть не изменился за тридцать лет моего отсутствия. Было чудесно снова встретиться с Рупертом Форбсом. Он приветствовал меня крепким рукопожатием и сердечными объятиями.

– Ей-богу, старина, ты ничуть не состарился! – с широкой улыбкой произнес он.

– Могу сказать о тебе то же самое.

– Ты мне льстишь, Атлас, это ложь. – Он указал на свои виски. – Посмотри на эту чертову седину. Я стал похож на моего деда!

– Не знаю, как и сказать об этом, Руперт, но ты уже стал дедом.

– Да неужели? – с улыбкой отозвался он. – Не распространяй клеветнические слухи!

Я рассмеялся.

– Как поживают мальчики?

– Спасибо, отлично. Совсем недавно мы отпраздновали пятый день рождения Орландо. Луиза подарила ему полное собрание сочинений Диккенса. Я назвал ее чокнутой, но, судя по всему, он уже одолел «Рождественскую песню», и это в пять лет!

– Бог ты мой, в ваших рядах прибавилось гениев. А как поживает… э-э, прошу прощения… Оуэнмаус?

– Ничего, старина, мне самому трудно запомнить. Эномай[44]. Бедняга. Я пытался внушить Лоренсу, что он будет страдать от своего имени, но, очевидно, Вивьен настояла на своем. Хотя надо с гордостью признать, что имя не помешало его успехам. Он капитан команды по регби в средней школе.

После стольких лет бодрый британский настрой Руперта по-прежнему поднимал мне настроение. Тем не менее я отправился в эту поездку не без душевного трепета. Руперт пригласил меня в Лондон, чтобы «поделиться некоторыми важными новостями», которые, как я полагал, были связаны с Кригом. Хотя Руперт вышел в отставку, он поддерживал связи с британской военной разведкой. Он мог бы связаться с Георгом, если бы случилось нечто примечательное… но вместо этого настоял на моем приезде.

Руперт запер дверь книжного магазина и повернул входную табличку в положение «закрыто».

– Как твоя семья? Полагаю, эти малышки задают вам жару!

– О, да. Им уже три и шесть, можешь поверить? Мы с Мариной называем их ужасной парочкой!

Он передал мне чашку чаю, приготовленного в квартире наверху.

– Правда? Знаешь, я восхищен вами. Сколько тебе лет, шестьдесят?

– Шестьдесят два, – уточнил я.

– Боже ты мой. Шестьдесят два года, и ты приемный отец двух девочек. Не знаю, откуда у тебя столько энергии, старина!

– Конечно, это банальность, но я не преувеличиваю, когда говорю, что мне дали второй шанс. Я чувствую себя таким же молодым, как раньше.

– Приятно это слышать, Атлас, правда, приятно. – Он указал на пару честерфилдских стульев с бархатной обивкой, стоявших в глубине магазина. – Давай присядем.

Я последовал за ним мимо книжных шкафов с табличками «Поэзия» и «Философия».

– Чрезвычайно странно, – заметил я. – Но здесь пахнет точно так же, как раньше.

– Вот что делают книги, Атлас. Они надежные и неизменные. Чрезвычайно странно думать, что здесь могут быть экземпляры, которые вы с Элле расставляли по полкам тридцать лет назад и которые остались непроданными.

Мы опустились на стулья с гнутыми спинками.

– Так почему я здесь, Руперт? – нервно поинтересовался я. – Ты обнаружил что-то насчет Элле?

После всех этих лет я больше всего боялся известия о том, что ее местонахождение установлено, но она уже умерла.

Руперт покачал головой.

– Прошу прощения, старина, на этом фронте до сих пор ничего нет. – Он вздохнул. – Мне страшно жаль, что здесь я не смог добыть ничего ценного. – Он отпил глоток чая. – Где бы она ни находилась, это совершенно секретное место.

Я скорбно кивнул.

– Я знаю. Пожалуйста, не вини себя, Руперт. Георг нанял частных сыщиков и детективные агентства по всему миру, но никто так ничего и не нашел.

Руперт сосредоточенно нахмурился.

– Это крайне странно. Обычно, когда человек исчезает, то остается нечто, помогающее в его поисках. Но твоя Элле как будто растворилась в воздухе. Повторяю, Атлас, я восхищаюсь тобой. Сколько ты уже ищешь ее, тридцать лет? И ты никогда не сдавался.