Семь сестер. Атлас. История Па Солта

– Что же, нам известно одно: Хейл-Хаус предназначен не просто для нежеланных детей. – Я снова поморщился от выбора слов. – Мать Хейл обеспечивает поддержку детям с врожденной наркотической зависимостью. К сожалению, вынуждена сообщить: у нас есть все основания считать, что мать ребенка страдала от кокаиновой зависимости, и эта зависимость передалась девочке.

Я поднес руку ко рту.

– Боже, помилуй!

– Многие люди не в состоянии такое представить, но такова здешняя реальность, сэр. В Гарлеме полно наркоманских притонов. Если бы мне предложили поспорить, я бы поставила на то, что этот ребенок родился в окрестностях Ленокс-авеню.

Ленокс-авеню. Когда-то я уже слышал это название.

– Послушайте, я прилечу в Нью-Йорк завтра.

* * *

На следующий день я стоял перед зданием из старого бурого камня в Гарлеме, здесь располагался Хейл-Хаус. Я постучал в дверь, которую отворила женщина в синем спортивном костюме и с шикарной афроамериканской стрижкой.

– Вы мистер Танит? – спросила она.

– Так точно.

– Я – Лейша Джонс, мы беседовали по телефону.

– Здравствуйте, Лейша, рад познакомиться. – Я протянул руку.

– Нет-нет, здесь мы предпочитаем обниматься. – Лейша привлекла меня к себе и крепко обвила руками.

Я издал удивленный смешок.

– О, это приятный обычай.

– Вы только что прилетели из Швеции?

– Вообще-то из Швейцарии.

Она подбоченилась и изогнула бровь.

– Это рядом со Швецией?

– Это… на одном континенте.

Лейша звонко рассмеялась.

– Шучу, конечно. Извините, сегодня выдалось бурное утро; нужно было накормить массу голодных ртов. – Мне моментально понравилась ее шутливая самоирония. – Заходите же!

Я последовал за ней в Хейл-Хаус, и она направила меня к двери с левой стороны коридора.

– Она здесь.

– Кто?

– Мать Хейл, разумеется! – Лейша открыла дверь, ведущую в небольшой кабинет. За столом перед окном сидела хрупкая седовласая женщина в белом кардигане. Она обернулась, когда я вошел.

– Это джентльмен из Европы? – обратилась она к Лейше, и та кивнула. Женщина проворно встала и подошла пожать мне руку.

– Клара Хейл.

– Атлас Танит. Для меня честь познакомиться с вами.

– Думаю, это взаимно.

– Я оставлю вас, – с улыбкой произнесла Лейша и вышла из комнаты.

– Садитесь, прошу вас. – Клара указала на потрепанный кожаный диван.

– Спасибо.

– Итак, мы имеем дело с тайной визитной карточки. – Она открыла ящик старого письменного стола и достала маленькую картонку. – Вот, мистер Танит.

– Благодарю вас. – Я взял карточку у Клары и внимательно осмотрел ее. – Да, это определенно одна из моих визиток. Но, как я уже сказал Лейше, я не пользовался ими уже тридцать лет, с тех пор, как перестал работать управляющим книжным магазином.

– Тем не менее эта визитка оказалась у нас на крыльце вместе с маленькой живой посылкой. Интересно, каким образом это могло случиться?

– Мне тоже интересно, Клара. Прошу прощения, мисс Хейл… Мать Хейл.

Клара сморщила нос, а потом залилась смехом, как Лейша, и хлопнула себя по коленям.

– «Клара» вполне сойдет. Я согласилась на «Мать Клару» только потому, что… – Она пожала плечами и обвела комнату широким жестом. – Разумеется. Лейша немного рассказала мне о ваших добрых делах. Это невероятно. Пожалуй, тут вы правы. Я не собиралась вести такую жизнь, как сейчас. Дети – это дар божий. Как кто-то может добровольно расстаться со своим собственным ребенком? Это превыше моего понимания, мистер Танит.

– Это каверзный вопрос. Но, я полагаю, при определенных обстоятельствах бывает лучше, когда о детях заботятся другие люди.

Клара сложила ладони домиком и постучала кончиками пальцев.

– Как интересно.

– Что именно? – спросил я.

– Я ухаживаю за детьми уже больше сорока лет и ни разу не слышала, чтобы кто-то высказывал подобное мнение. Обычно люди соглашаются со мной и говорят, что это ужасно. – Я ощущал на себе пристальный взгляд Клары и старался не выдавать растущую нервозность. – Так что, мистер Танит, ваш жизненный опыт явно отличается от большинства остальных. Каков он?

Лукавая проницательность Клары обезоружила меня.

– Вы невероятно догадливы, – с улыбкой отозвался я. – У меня пять приемных дочерей.

Клара широко распахнула глаза.

– Господи, не может быть! – Я довольно кивнул. – Ладно, ладно, – рассмеялась она. – Вы – один из моей паствы.

Я вопросительно посмотрел на нее.

– Что это может означать?

Она пожала плечами.

– О, вы понимаете. Вы – благодетель, великодушный человек. Возможно, еще и глуповатый, если занимаетесь тем же самым, чем и мы.

– Честно говоря, Клара, не думаю, что нас можно сравнивать. У меня всего лишь пять дочерей, и я могу обеспечивать им очень комфортную жизнь. А сколько детей прошло через ваши двери?

Она глубоко вздохнула.

– Сотни. Я вырастила около пятидесяти в собственном доме, прежде чем перейти на официальный уровень и получить лицензию на учреждение центра ухода за детьми в тысяча девятьсот семидесятом году. Но тысяча детей или один ребенок – это не имеет значения. Любовь к нелюбимому ребенку – один из благороднейших поступков, на которые способны наши ближние.

Ее лицо как будто светилось изнутри. Хотя ее присутствие было подавляющим, она излучала доброту.