Семь сестер. Атлас. История Па Солта

– Нет. Клянусь, я даже не знал про этот камень. Я только слышал, как она говорила, что у нее есть нечто очень ценное. Она просила командира продать алмаз и обещала поделиться с ним, лишь бы мы не голодали. Ты помнишь, какими голодными мы были? И как холодно…

– Ты вечно подслушивал у дверей, словно невидимая тень…

– Нет, я этого не делал! Ты знаешь, что у меня острый слух. Когда ты крепко спал на полу рядом со мной, я услышал, как тот командир прокрался в дом, и…

– ХВАТИТ! – хрипло завопил Криг и треснул кулаком по столу.

– Просто послушай. Той ночью я попытался доказать тебе, что твоя мать поняла свою ошибку и попросила меня отнести «ценную вещь» ее родственнику в Тобольске для сохранения. Чтобы если бы большевики стали обыскивать дом, то не нашли бы ничего ценного. У меня было письмо, написанное твоей матерью, которое я должен был передать ее родственнику. Но когда ты увидел сцену убийства, то даже не стал читать письмо.

– В этом не было надобности, – отрезал Криг.

– Ты скомкал письмо и запихал его мне в рот…

– Ты лгал ради спасения собственной шкуры. Ты знал об алмазе! Только не рассказывай, будто ты не знал! Ты хотел заполучить этот камень, поэтому подождал, когда она окажется беззащитной, а потом…

Его голос задрожал, глаза наполнились слезами.

– До той ночи я ничего не знал об алмазе, поэтому убежал из дома, когда ты попытался убить меня, – твердо сказал я. – Но какое это имеет значение теперь? Ты никогда не верил мне на слово. Так что прошу тебя осуществить возмездие, о котором ты так долго мечтал.

Криг тяжело задышал. Не сводя с меня глаз, он запустил свободную руку в карман и достал таблетку. Потом проглотил ее без воды и поморщился.

– Уверен, что ты слышал мой диагноз. О нем говорили в новостях.

Я кивнул.

– Да, я слышал и сожалею об этом. Рак – самая жестокая болезнь.

Он пожал плечами.

– Это ничто по сравнению с тем, что ты отнял у меня.

Я вздохнул.

– Клянусь, я ничего у тебя не отнимал. Но если ты имеешь в виду, что я никогда не знал материнской любви, то ты прав.

Криг осклабился.

– Превосходная мысль, Атлас. Ты убил не только мою мать; несколькими годами раньше ты убил собственную мать!

Его слова острой болью отдались в моем теле.

– Знаю, – ответил я. – Я часто думал об этом и желал, чтобы Вселенная забрала меня, а не ее в день моего рождения.

Он откинулся на спинку стула, явно наслаждаясь моей болью.

– По иронии судьбы, ты не остался бы в живых, если бы не моя мать. Она принимала роды.

– Это мне тоже известно. Она много раз рассказывала об этом, и, надеюсь, я смог отплатить ей своей порядочностью, особенно после ухода моего отца.

Криг сверлил меня взглядом.

– Письмо, о котором ты говорил. Письмо моей матери. Очень жаль, что ты не сохранил его, Атлас.

– Оно у меня.

– Что?

– Я хранил его. Хочешь прочитать? – Криг задумчиво кивнул. – Можно мне сунуть руку в карман?

– Только медленно.

Я осторожно вынул письмо из кармана брюк и положил его на стол.

– Вот оно. Все такое же помятое и с отметинами от зубов после той страшной ночи.

Криг уставился на конверт.

– Оно адресовано Густаву Мелину.

– Это кузен твоей матери, – сказал я.

– Открой его, Атлас. Если ты думаешь, что я отложу пистолет, то заблуждаешься.

– Как хочешь.

Я взял конверт и аккуратно извлек старый листок пожелтевшей бумаги, а потом пододвинул его ближе к Кригу. Он прочитал письмо.

«Дорогой Густав!

Надеюсь, у вас с Аленой все по-прежнему хорошо. Сожалею, что не писала вам так часто, как хотелось бы. После смерти Крона наступили тяжелые времена.

Как вам известно, большевики пристально следят за нами. Поэтому, если не возражаешь, я прошу тебя оказать мне услугу.

Если ты читаешь это письмо, то, значит, юный Атлас стоит перед тобой. Он надежный гонец и имеет при себе невероятно ценную посылку.

Густав, ты единственный близкий родственник, который у меня остался. Я прошу тебя сохранить посылку в надежном месте, пока треволнения не улягутся и мы больше не будем находиться под бдительным надзором.