Семь сказок о сексе и смерти

Посмотрите на женщину, которая вас родила. Посмотрите на женщину, с которой живете. Что она делает? Сидит, сосет прозак, грызет шоколадку, уставилась в телевизор? Уходит ли она из дома без четверти семь к вершинам славы, запустив стиральную машину на полную мощность, переложив что-нибудь из морозилки в холодильник, чтобы приготовить вечером? Провожает ли она вас воздушным поцелуем, теплая, только что из постели, торопливо закутавшись в халат? Вы знаете, что она потом будет делать весь день? Она вам сказала? И вы ей поверили? Или она еще спала, когда вы ушли? Любит ли она своих детей больше, чем вас? Вы — один из ее детей? Сносила ли она семь пар железных башмаков, прежде чем нашла вас? Она еще сидит на корточках на заднем дворе и читает? Она осталась в лавке? Ушла ли она однажды в пятницу вечером, ничего не сказав и не объяснив? Не оставив записки? Забрала ли все деньги с общего счета? И все, что были в ящике кухонного шкафа, и все бабушкино столовое серебро? Она послала вам заявление о разводе по электронной почте? Вы ее все еще любите? Вы понимаете, почему?

Женщины никогда не говорят правду. Они слишком хитры, слишком нацелены на выживание. Вы слышите, как она говорит: “О да, я люблю своего мужа”? У меня очень счастливый брак. О да, я люблю свою работу. Я бы работала больше, если бы могла. Дети — моя самая большая радость. О да, мне очень повезло. Я люблю своего мужа и детей. Да, да, да. Или она удивляет вас длинным списком упущенных шансов и ненавистью к себе? Я не люблю свой пол. Но позвольте мне отдать должное женской изощренности. Она — мастерица соглашательства и измены. Она произносит свою реплику и отступает на заранее подготовленные позиции. И пусть враг трепещет перед несокрушимыми бастионами лжи.

Я спокойно и взвешенно обдумываю адюльтер. Я никогда не изменяла мужу, потому что мужчины меня не очень интересуют. Ни один мужчина еще никогда не был ко мне по-настоящему внимателен. Они размышляли о том, какое впечатление произвели на меня, пока я сидела, сияющая и лучистая, и слушала их разговоры. Они занимали отведенные им места, весьма довольные собой.

Но теперь кто-то обратил на меня все свое внимание. Внимание — это род страсти. За мной наблюдают.

Я знаю, что за мной наблюдают. Я думаю, женщина всегда чувствует, когда мужчина следит за ней. Даже если она не знает, кто он. Его восхищают мои ступни и запястья. Его желание согревает мой затылок. От его яростного взгляда волоски на коже встают дыбом. Я прихожу на раскопки ближе к вечеру, когда камни под моими ногами еще излучают тепло. Площадка очень низкая, издалека вообще ничего не видно. Бесценные развалины затерянного города разбросаны вокруг маленькими кучками. Только две колонны возвышаются у дальнего конца рыночной площади. Здесь мы изучаем бесконечные тайны фундаментов. Я мягко скольжу по белой пыли. Два автомобиля последних туристов с грязью на розовых номерных знаках уезжают с парковки. Солнце уже не стоит в зените над потными археологами, которые сидят на корточках, как гномы, вдоль пересекающихся линий своих траншей или возятся, полуголые, под зеленым брезентом; у них розовые, неприличные рты, прополосканные пресной водой.

Я стою на краю святилища. Из белого камня возникает грубый, неровный квадрат. Это дом бога. Я крадусь мимо огромных кустов, мимо гигантских колючих кактусовых лопастей. Из их случайных порезов капает белый сок. Он был здесь. И здесь. И здесь.

Там не на что смотреть. Там только белая земля, с которой содрали слой кожи.

Я ускользаю прочь, стараясь не попасться на глаза мужу.

Вечер сгущается, но не приносит прохлады. Я глотаю влажную жару и чувствую воду во рту и соль в ручейке пота между грудями. Далеко над морем, на юго-западе, небо чернеет. Я залезаю в душ, где меня настигает волна тошноты. Я отчаянно блюю в раковину. Вокруг слива возникает желтая спираль блевотины. Я ретируюсь в спальню и ложусь в постель. Первые порывы ветра шевелят белые занавески.

Почему ко мне другой подход? Почему ты ждал, чтобы я дала тебе знак? Ты не боишься его. Ты вернулась. Ты его выбрала. Ты его искала. Выслеживала. Ты сделала так, чтобы он тебя заметил. Ты посмотрела на него.

Теперь я чувствую его присутствие, рядом, до боли близко, жаром меж бедер. Я пожелала, чтобы он пришел ко мне. Я лежу, раздвинув ноги, поглаживая лобок. Я оттягиваю покровы с розового холмика и вставляю пальцы глубоко внутрь себя. Я хочу, чтобы он пришел. Я совсем не боюсь. Я встаю, приглушаю свет, отпираю двери.

Потом я слышу, что кто-то зовет меня с террасы.

Я выбегаю полуодетая и вижу странного, высокого мальчика у подножия ступеней. Он грек, ему не больше шестнадцати. За его спиной, опершись на стройную серебристую подножку, стоит гигантский мотоцикл. На красивом, пустом лице юноши мое появление почти никак не отражается. Волосы у него странного светло-рыжего цвета. Он стоит, высокомерный и безучастный, в свинцовом светящемся воздухе. На нем черная кожаная куртка, нелепая в такую погоду. Его английский трудно понять.