Семь тысяч с хвостиком

- Ключі там, у сторожа, - тихо сказал Шишкевич и махнул головой в сторону сторожки. - Без них ми не приховуємо склади. Треба взяти їх!

- Слухаюсь! – шепнул один из гусар и тихонько стал красться к сторожке.

Лунный свет выхватывал его фигуру из мрака тишины и спокойствия до тех пор, пока она не скрылась за углом избушки. Тишина ничем и никем не нарушалась. Андрею показалось, что послышался скрип открываемой двери. Он прислушался, но ничего больше не услышал. Некоторое время оставшиеся томились в неизвестности и волнении, но они успокоились, когда вновь увидели недавно ушедшего товарища, он уже возвращался спокойно, не прячась.

- Ось! Все зробив! – сказал он, подойдя к Андрею и протянув ему ключи.

- Що сторож?

- Не заперечує! – засмеялся храбрец-душегуб.

- Гаразд! А зараз йдемо закладати барила! – прервал неприятный смех гусара Андрей и, взяв один бочонок с порохом зашагал к длинному дому с воротами.

Здесь они ключами, что принес громила, открыли средние ворота и заглянули внутрь. Темнота. Ничего кроме кромешной тьмы. Андрей поставил свой бочонок недалеко от входа и приказал своим сообщникам сделать то же.

- Один бочонок постав он бiля тієї хати, а інший - он там, бачиш в самому кінці хату? Підпалювати буду сам! все зрозуміло?

- Так точно! – отозвались два гусара и, взяв каждый по бочонку устремились сначала к ближней избе, на которую указал Андрей. Там, оставив бочонок возле стены, они ушли к дальней избе и скоро вернулись. - Все зробили! можна підпалювати!

Андрей кивнул головой и достал из-за пояса кресало, хранившееся в мешочке. Стальной пластинкой он высек из кремния искры на жито, и та загорелась. Он поднес огонь к торчащей трубке и поджог горючее средство, что заполняло деревянную трубку.

- А тепер живіт біжить до інших бочок!

Все трое оставили дымить бочонок внутри большого склада, а сами стремглав помчались поджигать остальные два. Надо было торопиться. Так как на все про все у них оставалось немного времени, а нужно было еще успеть покинуть склады и скрыться или хотя бы подальше отбежать от складов, чтобы не быть застигнутыми стрельцами.

Два других бочонка загорелись также быстро, и Андрей с гусарами бросился к входным воротам. Здесь они быстро подобрали ключ и отворили одну створку кованных ворот. Выбежав наружу, один из гусар три раза громко свистнул и от одного из домов отделилась фигура их четвертого подельника и метнулась к ним.

- Усе! Біжимо поки нас не спіймав стрілецький дозор! – запыхавшись прокричал Андрей и побежал прочь от складов. Остальные последовали его примеру. Они успели свернуть на другую улицу, когда им встретились стрельцы.

- Кто такие?! – строго крикнул издалека их десятник.

- Братцы! Мы свои! – отозвался Андрей, нащупывая свои два пистолета за поясом.

- А куды торопитесь? – продолжил допрос десятник, постепенно приближаясь к ляхам. И тут прогремели по очереди три взрыва, громких и раскатистых. А потом почти сразу небо справа от них осветилось ярко красным светом.

- Біжимо! Там таті! – крикнул мгновенно сообразивший, что делать Шишкевич и кинулся обратно, но уже на другую улицу, подальше от складов. Трое его подчиненных повторили маневр.

- Стоять! – услышали они позади себя крики стрельцов, а потом раздались выстрелы и две пули просвистели совсем рядом с Андреем, однако не задев ни его, ни его людей.

На улицах Тулы было безлюдно. Они бежали легко и быстро, наугад сворачивая с одной улицы на другую, но все равно постоянно слышали позади себя звуки погони. Стрельцы не догоняли их, но и не отставали, преследуя их, видимо, в ста шагах, может чуть больше сзади. У кабака к ним присоединились остальные из дюжины Шишкевича, сделав несколько выстрелов из пистолей в воздух, приостановив тем самым преследователей и загнав пьяных завсегдатаев обратно в кабак. Вот тогда-то и пожалел Андрей, что не взял коней быстрых, а оставил их далеко от Тулы. На них бы они легко ушли от погони. Стрельцы были пешими и не угнались бы за ними. Но, что сделано, то сделано и бежал Андрей с сотоварищами, задыхаясь и чувствуя боль в правом боку, сжимая больное место и отплевываясь, но останавливаться было смертельно опасно.

Наконец они миновали вал и оказались за пределами пригорода, справа осталась и слободка. В свете луны беглецы увидели овраг и соскользнули вниз. Там, прижавшись к холодной, промерзшей глине, они затаились, тяжело дыша, но стараясь скрыть хрипы и сипы своих уставших легких.