Семь жизней. Рукопись неизданного романа

Вдруг на дорогу выскочил некий парень с рюкзаком на плечах и устремился по обочине в сторону Б. Руслан узнал его. Это был тот, с длинными волосами, который тормозил попутку, когда сегодняшняя погодная аномалия ещё только начиналась. Один, без дружков своих, рыжего и тёмненького, как тогда.

Руслан остановился и сдал назад, хотя тот даже не собирался «голосовать». Мысль подойти к проблеме гибко, с хитростью, пришла как-то сама собой, молниеносно. Парень подбежал и сел на переднее сиденье.

– Куда надо? – спросил Руслан.

– В Красный Восход, тут недалеко.

– Ты тут рядом живёщь, щто ли?

– Нет, я из А. Доехал до Брехаловки, потом попал в непогоду. Пришлось переждать, – парень показал пальцем, – вон в том домике.

Руслан, держа на всякий случай рукав с ножом наготове, расслабился. Контакт вполне наладился и без этого. Не ожидалось. Вид у парня был угрожающим – кожаная куртка, тяжёлые ботинки. Так часто одеваются русские, которые себя называют скинхедами. Только головы у них бритые. В Москве полно таких. В А. мало. В Б. вообще почти нет. А если и есть, то шваль малолетняя. Сами всего боятся, на кавказцев не полезут. Впрочем, они и в А. боятся на кавказцев рыпаться. Потому что в ответ можно огрести неслабо. Узбекам всяким, китайцам – тем достаётся. Трусы эти скинхеды, как и все остальные русские. Попробовали бы они на Аланчика наехать, например. Дядя Эдик потом бы всех до единого нашёл – отцов их на бабки поставил, а матерей «раком» за сыночков своих непутёвых. Да и в Москве, наверное, та же история, в целом.

Руслан воодушевился и начал прощупывать «почву»:

– Так это ты там сидэль, а я думаль, почэму в окнэ свэт! – он лукаво обернулся в окно. – А свэт всё раувно горит!

– Я там не один был. Они остались пока.

Разведка провалилась. То, что было сказано, ничего нового не открыло. Только одно отчасти прояснилось. И то не из слов. Лицо парня выглядело помятым и опухшим, что с лихвой дополняли пятна крови на его куртке. «Наверно, его и били», – догадался Руслан и нахмурился. И совершенно понятно, что пьяное «хорош, хорош!» принадлежало кому-то ещё. Так сколько же там людей, в домике? И что между ними произошло? Имеет ли это отношение к сумке?

Руслана так и подмывало выхватить нож из рукава, приставить к горлу парня и без всякой хитрости, напрямую, получить ответы на все вопросы – как же всё задёргало нестерпимо! – но он в сотый раз за этот день переступил через себя и двинулся к Красному Восходу. По-быстрому доехав до поворота к дачам, остановился и высадил парня.

– Спасибо, – сухо поблагодарил тот.

– Нэ за щто, – тем же тоном ответил Руслан и, точно спохватившись, спросил: – А кто там, в домике, твои друзья, щто ли, а?

– Нет, тоже от непогоды прятались. Они скоро уедут.

Парень сказал это подозрительно задумчиво, даже настороженно. Поэтому дальнейший допрос вряд ли был полезен. Тем более складывалось устойчивое впечатление, что ловить тут нечего. Человеку от кого-то сильно досталось, и он не хотел об этом говорить.

– Э, понятно, – Руслан сочувственно цокнул языком и улыбнулся: – Ты нэ подумай щто, просто домик понраувилься. Раньще его здэс не видэль.

– Наверное, недавно построили.

Тот, прощаясь, махнул рукой, и Руслану не предоставлялось другого выбора, как оставить парня в покое. Цокнув вновь, с уже нескрываемым неудовлетворением, он поехал.

В этот момент зазвонил телефон. Шалвыч? Было бы очень кстати… Но нет. Оказалось, дядя Эдик.

– Ты где? – ледяным голосом спросил он.

Руслан растерялся. Лучше пусть бы Шалвыч наорал, чем ощущать эту чудовищную холодность человека, от которого зависело почти всё. Который мог сделать почти всё – как щедро наградить, так и жестоко растоптать.

– Я на мэсте… гдэ домик… там кто-то ест, нэсколько чэлоувэк!.. Я звониль Давиду Щальвычу, но он нэ отвэчаль!..

– А сумка где?

– Там… в домике… Там кто-то ест, нэсколько чэлоувэк!.. Я нэ забраль… Я звониль Давиду Щалувычу, но он нэ отвэчаль!.. Нэ знаю, щто дэлать… Забрать сумку? Я их сэйчас всэх поубиваю там! Если нэ найду сумку, всэх порэжу!..

– Жди Алиевых, – дядя Эдик, задумался на мгновение. – Или Гусейновых. Через час будут. В Брехаловке стой, возле магазина.

Ледяной голос замолчал, но его лёд каким-то образом проник через ухо внутрь, заставив дрожать всё тело. Руслан развернулся и припарковался возле магазина в Брехаловке. Целый час он сидел как на иголках. Но ни Алиевых, ни Гусейновых не было. Как же всё задёргало нестерпимо! Терпеть дальше сил уже не хватило. Что имел в виду ледяной голос дядя Эдика? Что больше не доверяет? Причём здесь нохчи и даги? Странно как-то: весь день от них бегал, а теперь вынужден ждать. И почему не Шалвыч позвонил? Почему Шалвыч не отвечал? Что вообще происходит?!

Руслан завёл свою развалюху и вновь устремился к домику. Машину он сначала бросил там, где стояла «девяностодевятая», а сам направился к тропинке, но на лесной дороге, где-то впереди, он услышал знакомый голос. Один в один, как «хорош, хорош!» в домике. На это раз что-то вроде «не переживай», «с кем не бывает», «доберёмся», «тут рядом».