Семь жизней. Рукопись неизданного романа

Дождь как будто стал понемногу успокаиваться, только мощный порывистый ветер продолжал бушевать, и вдруг пошёл снег. Сначала редкие, большие и неповоротливые снежинки с деловитой осторожностью десантировались на залитый водой асфальт, через пару минут их численность заметно погустела, а потом резко всё вокруг стало белым.

Джип остановился возле брехаловского магазина, и его дверца, на этот раз задняя, приглашающе открылась. Руслан вышел из машины и влез в неё, словно нырнул с головой в мутную воду. В салоне смачно пахло новизной и роскошью.

Магомед обернулся. Рядом с ним, спереди, сидел один из его старших сыновей. На заднем другой.

– Слущай, я вэсь дэнь за тобой гоняюсь! Где ты был?

– Так, по дэлам ездиль, – вежливо ответил Руслан.

– А-а, харашо, – усмехнувшись, протянул Магомед и тут же посерьёзнел. – Я тоже вэсь дэнь по твоим дэлам езжу.

Сыновья засмеялись.

– Даже устал. И Эльдар. И Шамиль. И Бага и Мага. Гусейновы, знаищь таких?

Руслан кивнул.

– Всэ из-за тэбя устали. А ты щто дэлал?

– То, щто хозяин говориль, Давид Щальвыч.

Магомед сморщился.

– Да щто мне твой грузин хитровые**нный? Он знаищь, кто? Марионэтка. Ты вот откуда, из Чэрмэна?

– Нэт.

– А, нэ важно. Главное, в горах жил. А он из Б., грузин твой. И ты ему служищь. Но это твоё дэло. Я спрашиваю, где ты был?

– Сэйчас в Б. быль.

Сыновья снова засмеялись.

– Я имэю в вэду, где сумка?

Весь разговор Руслан больше всего ждал и больше всего боялся именно этого вопроса и потому был некоторым образом готов к нему.

– Я как раз за нэй ехаль. Давид Шальвыч и дядя Эдик сказаль, щтоб им её приувэзти.

– Куда ехал? Подожди… Какой Эдик? – Магомед нахмурился. – А, этот… А он где сэйчас?

– В Б.

– Ну, харашо, вэзи… Только быстрей. Всё, давай, иди.

Руслан вышел из джипа и сел в свою машину. С одной стороны, он ликовал, что ему удалось отвязаться от Алиевых, с другой – недоумевал, что теперь делать. Не пойти же прямо у них на глазах в домик? А вдруг они отберут сумку? Может, они поэтому так вдруг отпустили, а не из-за дяди Эдика?

И Руслан ничего не смог придумать, кроме как двинуться наудачу в сторону А. Шалвычу сразу звонить не стал. Испугался. Тронувшись, неторопливо вылез на заснеженное шоссе и медленно поехал. Теперь ему торопиться было некуда. Вернее, незачем. Да и погода не позволяла.

Напротив брехаловской фермы, как дядя Эдик и говорил, действительно была ещё одна лесная дорога. Она была настолько заброшенной, что Руслан её только сейчас и заметил. И то благодаря Гусейновым. Там их «Land Rover» стоял. Видно, так же, как и Магомед, его поджидали. Только откуда они узнали про это место?

Руслан вконец запутался и ругал себя за всё, за что только можно.

Протянув километров пять вперёд, он остановился и всё же позвонил Шалвычу. Тот не ответил. Руслан протянул ещё несколько километров и снова позвонил. Тот снова не ответил. И всё. Ни назад, ни вперед. Видимость ноль. Мело, кружило, как в самую настоящую зимнюю вьюгу. Даже больше – как в самый настоящий буран. Руслан никогда не видел такого в России, хотя слышал раньше, что здесь такое возможно. И вот теперь не только смотрел на это своими глазами, но и ощущал себя как бы в самом центре стихии. Он почувствовал себя совершенно одиноким перед её грозным лицом. Всё вокруг потонуло в бескрайней и безжизненной белой пустыне.

Смирившись, он вырубил дворники. В течение всего лишь нескольких минут лобовое стекло покрылось плотным слоем мокрого снега, и в машине стало темно. К слову, это подействовало наоборот осветляюще. Внутренне. Мысли потихоньку приобрели естественную стройность, а сердце перестало биться, как часовой механизм на поясе смертника, – тяжело, волнительно и обречённо.

В общем, в темноте Руслан успокоился. Он вырубил хрипящее и почти совсем переставшее работать радио и вставил в магнитолу грязный, сильно потёртый диск. Ему было никак не меньше пяти лет. Руслан купил его ещё в Москве и с тех пор время от времени слушал на нём, как правило, только одну песню.

«Песни народов Кавказа» – так назывался этот диск. Трек же, который столь сильно запал Руслану в душу, был аварской народной песней, основанной на мелодии и ритме лезгинки.

Простой, но очаровательно чистый женский голос, звонкий завораживающий барабан, пронизывающая зурна и обволакивающий всё это бодрящий аккордеон сделали своё дело насколько привычно, настолько и безотказно.

Руслан релаксировал. Он совершенно не знал аварского, но пытался подпевать слова так, как их слышал: «Ис-та-лин-ко-ка-ка-чу-ма. Чу-ма-да-ни-ка-чун-у-на. Чу-ма-да-ни-ка-чун-у-на. Го-па! Э-гер-ца!» И всё – верх блаженства! И не важно, что не знаешь ни единого слова. Сердце преисполняется счастьем, и ощущение счастья затмевает сопротивляющийся разум.