Семь жизней. Рукопись неизданного романа

Ноги сами собой вывели на «ночную» полянку, где жгли костёр. Везде были разбросаны пластиковые и стеклянные бутылки, банки из-под пива, пачки из-под сигарет и прочий сопутствующий мусор. Даже не верилось, что это они за полночи могли так сильно нагадить.

Находиться здесь совсем не хотелось. Кирилл брезгливо осмотрелся и, увидев неподалеку лежавшее на земле большое сухое дерево, двинулся в его сторону. Маша пошла следом, зачем-то считая шаги. Раз, два, три… девять, десять… семнадцать, восемнадцать… двадцать шесть, двадцать семь.

– Двадцать семь. Два плюс семь, получится девять. Девять – это окончание, – грустно сказала она.

Он закурил сигарету.

– Я не люблю вычисления. Особенно в жизни. Я просто живу.

– Так голова кругом пойдёт. Ничего понимать и различать уже не будешь. С ума сойти можно.

Он снисходительно улыбнулся.

– От тебя, Маш, точно можно с ума сойти. Я хочу тебя.

– Прямо здесь? – смутилась она.

– Ну не пойдём же мы к Вовчику! Или ты хочешь, чтобы он присоединился? Он пока не в форме после Кристинки и пива. Особенно после пива.

Она с нежностью прижалась к нему, а он, выкинув окурок, расстегнул молнию её джинсов и полез в трусы.

– Не надо, – отстранением руки выразился робкий, но категоричный отказ.

Таких, как Маша, Кириллу доводилось встречать очень редко. Эти девчонки, в отличие от большинства, очень не любят, когда их трогают «там». Они – консерваторы в плане использования в сексе их интимного места. Но с точностью до наоборот их привлекают манипуляции с мужским органом. Если все остальные воспринимают его, как некий необходимый инструмент для своего удовольствия, то эти девчонки оказывают ему невыразимое почтение. Может, в детстве они хотели быть мальчиками. Может, они «повернулись» на нём из-за каких-то своих фантазий. А, может, дело просто в любви к мужчинам и желании доставить удовольствие, большее, нежели себе. Короче, эти девчонки обожают его трогать. Даже можно не просить. А минет сам собой возникает, хватает лишь небольшого намёка.

– Ну раз мы по-настоящему не можем… – намекнул Кирилл.

И она с готовностью опустилась на колени, спустила его брюки, вытащила орган и принялась энергично и умело сосать. Да, это было то, что надо, «по-настоящему» отдыхает. И как только она всё чувствовала – лишь стал приближаться момент оргазма, тут же на смену рту пришла рука и довела начатое до конца. Семя брызнуло, и его капельки опустились частью в маленькую, аккуратную ямку под деревом, а частью на само дерево.

Кирилл натянул брюки и снова закурил.

– Маш, и где ты только этому научилась? Неудивительно, что тебя там кто-то домогается.

Она обиженно промолчала.

Кажется, собирался дождь. Небо заволокли тучи и в лесу потемнело. Нахмурилось и у Кирилла на сердце. За свои двадцать два он так был пресыщен женским вниманием, что выработался некий синдром послеоргазменного отвращения. Раньше они просили встречаться, а потом «давали». Теперь же сначала «дают», а потом просят встречаться. Надоело всё это. Кирилл навстречался по горло. Зачем с кем-то встречаться? Зачем все эти обязательства дурацкие? Всё равно рано или поздно отношения заканчиваются изменой с чьей-либо стороны. Только вот «рогов» до кучи ещё не хватало…

Конечно, когда-то надо будет жениться, создать семью. Но это не сейчас. И не с этими. Для жены нужна какая-то другая. Возникал вопрос – какая? И где её взять, если все они по сути одинаковые? На второй вопрос Кирилл ответить не мог, знал только то, что не в тех местах и тусовках, где он «обитает» сам. На первый фантазия реагировала более ярко. Для начала она непременно должна быть девственницей – и не только девственницей в прямом и общепринятом смысле слова, а вообще, полностью. То есть невинна! Во всех отношениях Кирилл должен стать для неё первым. И потом – она не должна быть занудой. Это значит, что как только начнётся их совместная половая жизнь, она должна соответствовать всем его сформировавшимся в сексе вкусам, кроме извращений, конечно. Другой вопрос – что Кирилл считал извращением? Пожалуй, дать жену «поюзать» другу – это извращение. Что же касается их двоих, то ничего. Из этого вытекает – следующее: никакой измены – ни в мысли, ни в слове, ни в жесте, ни во взгляде и тем более в деле. Это не так просто, откуда-то с потолка, из-за прихоти упало. Кирилл знал, о чём говорил. Если и найдётся настоящая девственница, то она будет, скорее всего, холодна в интимных отношениях. Если же вдруг она воспылает страстью, то непременно будет распространять её не только на мужа. Увы, это так. Поэтому поиск жены Кирилл отложил до лучших времён. Например, когда будут деньги.

Маша не подходила ко всему этому совершенно никаким боком. Даже для того, чтобы просто некоторое время повстречаться. Она не была настоящей красавицей, как та же Кристинка, её подружка, например. Она вообще не была в его вкусе.