Семейная тайна

Тогда он испытал два чувства — радость, что отыскались родственники Ивана, и угрызение совести — то был упрек ему. Уж могилу-то Ивана он мог обозначить. Знал, где он погиб. Видел собственными глазами. Поклялся себе: вот рассчитается с иродом, тогда и могилой займется. Соорудит.

Он написал внуку письмо, обещал по выздоровлении зайти и все рассказать. Однако, с трудом разыскав после больницы нужный дом, в квартире никого не нашел. Соседи сказали: бабка умерла, парень куда-то уехал.

Совсем потерял надежду разыскать ирода. И вдруг подфартило… Он рубил дрова на заднем дворе ювелира. Голоса, доносящиеся из открытого окна… Что заставило его бросить на траву стальной тесак, вонзить в чурбак топор и подойти к окну?

Внутри у него все натянулось, напряглось, еще минута — и сердце разорвется. Он закрыл глаза, стараясь прогнать наваждение. Снова открыл. То был он, постаревший на сорок лет, не рыжий, а бурый.

Спросил у ювелира:

— Кто таков?

Тот пожал плечами:

— Заказчик. Он у меня уже был.

Христофор Кузьмич пытался произнести эти слова небрежно, как ни в чем не бывало. Но по тому, как внезапно сорвался, упал до хрипоты голос, как испуганно метнулись под полуприкрытыми веками глаза, Тимоша понял, почувствовал нутром: хозяин знает, какой страшный человек перешагнул порог его дома под видом заказчика. Но пусть хозяин не тревожится. Есть кому отвести беду.

Он выследил Лысенкова, отыскал дом ирода. Не дом, а дворец. Должно быть, супостат отыскал взамен утерянного другой клад. А может, порешил кого на большой дороге?

Тщательно осмотрел толстые каменные стены дома, двухметровый забор, из-за которого доносился надсадный собачий лай. Попробовал подкараулить ирода в темноте. Застать его одного не удавалось.

Да и не хотелось лишать ирода жизни тайно, исподтишка. Хотелось встретиться лицом к лицу. Излить в словах ту лаву ненависти, которая клокотала внутри все эти сорок лет. Увидеть следы страха на наглом лице.

Решил: лучше, если встреча состоится в его доме, на тихой приморской улице, которую уже покинули люди. Под крышей, где столько лет в страданиях и муках росла и крепла мечта о конечном торжестве справедливости. Какой она ему представлялась.

Накануне вечером пробрался к дому ирода и швырнул в стекло большой булыжник. Стоял, ждал, пока ирод появится на пороге. Несколько мгновений они смотрели друг другу в глаза. Понял: он его узнал.

После этого повернулся и, не таясь, заковылял к автобусной остановке. Он вернулся домой. И снова предался ожиданию.

___

Игорь увидел возле универмага лысенковскую молочно-белую «Волгу» с черным задним стеклом и, перестроившись с нарушением правил с третьего ряда в первый, причалил к тротуару. Сердце стучало, как перегревшийся мотор, он не знал, что сделает, что скажет завгару, но чувствовал, что встреча эта окончится плохо.

Однако в белой «Волге» Адриана Лукича не было. За рулем, развалившись, сидел племяш, бывший у Лысенкова на побегушках. Из распахнутых стеклянных дверей универмага валил народ. Люди с беспокойством поглядывали на низкое хмурое небо и раскрывали зонты.

— Игоряша! Сыночек! — Игорь узнал голос матери.

На Лизке надет серебристый плащ, на голове — косынка из такой же серебристой ткани, на туфлях серебристые чехольчики. В руках — коробки, пакеты, свертки. Она передала покупки услужливо подскочившему племяшу и потащила Игоря к входу в кафе-мороженое.

Официант поставил перед ними металлические вазочки, в них лежали по три разноцветных шарика — сливочное, крем-брюле, шоколадное. Игорь мрачно слушал, как мать нахваливает нового своего спутника жизни.

…Это была ее извечная мечта — отыскать мужчину, который будет ее «носить на руках» и «выполнять каждое желание». Теперь ей казалось, что эта мечта осуществилась.

— Ты не думай, он тебе добра желает, сынок.

Игорь заскрипел зубами и согнул в кольцо металлическую ложку, которую держал в руках.

Лицо Лизки приняло плаксивое выражение.

— Ты его не любишь, я знаю. А ведь он так много для тебя сделал: устроил в гараж, дал возможность заработать большие деньги, познакомил с Линой…

— Он меня познакомил с Линой? Да он сам к ней сватался, этот старый хрыч!

Он тут же пожалел о своих словах. Лицо матери приобрело беззащитно-растерянное выражение. Ярко накрашенные губы задрожали.

— Ты плохой, неблагодарный.

— А за что мне его благодарить? Он виновник гибели твоего отца. А может быть, и Бабули… Он и меня не прочь отправить на тот свет.

Лизка замотала головой и заткнула уши пальцами:

— Нет-нет… Ничего не хочу слышать. Тебе его оклеветали. Это все он, его враг, проклятый инвалид.

— Инвалид? Что ты о нем слышала?

Лизка широко раскрыла глаза, зашептала:

— Ты понимаешь, у Адриана в войну были огромные богатства. Так вот этот тип взял и украл их у него. Представляешь?

— Говори, говори…

— Он задался целью погубить Адриана. По всей стране рассылает клеветнические письма, позорит его. А на днях знаешь, что сделал? Схватил огромный булыжник и как грохнет в окно. У меня рядом с головой вот так пролетело. Представляешь, еще несколько сантиметров, и все!

Она вздохнула, облизала губы.