Семейное дело

– У вас не было времени обдумать все случившееся с разных сторон. Начнем с вашей стороны. Допустим, Орри Кэтер жив, а нашей с вами беседы не было. Что бы вы предприняли? Вам пришлось бы собирать множество улик, более того, вы бы даже не заподозрили, что он как-либо причастен. – Вулф повернулся ко мне. – Каковы шансы, что полиция не стала бы подозревать Орри?

– Сто к одному минимум.

Вулф перевел взгляд на Кремера:

– Между тем вам бы стоило к нему присмотреться. Единственной материальной уликой, которая убедила бы присяжных, был тот клочок бумаги с именем Орри, припрятанный Люсиль Дюко под обложкой книги. Ваши люди обыскивали комнату девушки, но пропустили эту улику. А Сол и Арчи ее нашли. Вам неведомо, что произошло с этой запиской, уничтожена она или лежит в моем сейфе. Если бы мы вместе, включая меня, Арчи, Сола, Фреда и Орри, продолжали молчать, у вас не было бы ни доказательств, ни подозрений. Орри ничто не угрожало, почти наверняка. Со временем вам пришлось бы пополнить тремя новыми случаями ваш список нераскрытых преступлений.

Кремер слушал, плотно сжав губы. Понятно, что сильнее всего его уязвила записка, пропущенная при полицейском обыске. Найди ее копы… Хотя нет, не стану, пожалуй, воображать, что могло бы тогда случиться.

– Судя по всему, инспектор, вы не желаете высказываться. Ладно, попробуем тогда войти в положение окружного прокурора. Орри Кэтер мертв. Если допустить, что отсюда вы двинетесь прямиком к окружному прокурору… Нет, уже одиннадцатый час. Допустим, завтра утром вы поедете к нему и передадите наш разговор. Допустим, нашу беседу записывает некое устройство у вас в кармане…

– Какого дьявола? Нет при мне ничего такого!

– Допустим, что есть и что вы придете с этой записью к прокурору. Орри Кэтер мертв. И что прикажете делать? Полагаю, окружной прокурор воздержится от предъявления обвинения посмертно, даже за три убийства. Конечно, он мечтает добраться до нас, отозвать залог, снова запихнуть в камеры и подвергнуть судебному преследованию. Но в чем наша вина, скажите на милость? В том, что мы молчали? Утаивали улики? Какие улики? Ведь официально ни одно убийство не квалифицировано как таковое. Невозможно говорить об убийстве, когда некого в нем обвинить. Значит, пришлось бы строить дело на нашем увиливании и молчании? Пф! Что, неужели окружной прокурор сумеет запустить машину правосудия на основании какого-то разговора, даже магнитофонной записи? Пф еще раз! Я скажу, что лишь развлекался, воображая, как расследую это дело. И вас развлекал. – Он выставил руку ладонью вверх. – Как человек изобретательный, окружной прокурор может, безусловно, нас преследовать и дальше, хотя я не очень-то понимаю, на каких основаниях. У него есть должность и подчиненные, есть власть, которой его наделяет служебное положение, но и я не беззащитен. Десять миллионов человек захотят узнать подробности этих событий, а у меня налажены отношения с популярной газетой. Если окружной прокурор пожелает удовлетворить свои амбиции, я заставлю его об этом пожалеть. – Вулф снова повернулся ко мне. – Арчи, каковы шансы на то, что наши лицензии восстановят до конца года?

Я повел плечами:

– Навскидку – двадцать к одному.

– Для меня звучит удовлетворительно, – сообщил Вулф Кремеру. – По налогам я уже заработал чересчур много за нынешний год и не намерен браться за расследования до его окончания. Что ж, инспектор, если у вас возникли вопросы относительно моих предположений, спрашивайте. Быть может, я вам отвечу.

– У меня всего один вопрос. Как девушка спрятала записку в книге? Между страницами сунула?

– Нет. Она поместила записку под заднюю обложку и приклеила бумагу обратно.

– А что за книга?

– «Загадка женственности» Бетти Фридан. Я прочел приблизительно треть.

– Где она?

Вулф неопределенно махнул рукой:

– Полагаю, уничтожена.

– Чушь! Вы бы не стали этого делать. Вулф, мне нужна эта книга. И записка.

– Мистер Кремер, – Вулф наклонил голову, – вы рассуждаете необдуманно. Если вы накажете за недостаточное рвение своих подчиненных, которые вели обыск в той комнате, то в какое положение себя поставите, не важно, с запиской или без оной? Вам придется вести расследование, придется посвятить в нашу беседу окружного прокурора и заверить его, что, по вашему мнению, это не предположения, а твердые факты. Быть может, вы все равно в итоге пойдете к окружному прокурору, но почему-то я в этом сомневаюсь. Как я сказал, ваши мыслительные процессы не идеальны, но вы далеко не глупец. Неужели вам самому хочется затевать длительное и непростое расследование, которое по определению неспособно принести позитивный результат? К примеру, вы сможете установить, откуда мистер Бассетт узнал имя и адрес Орри Кэтера, но что дальше? Что бы вы ни выяснили, сколько бы неоспоримых улик ни набрали, Орри вам не воскресить при всем желании.

– Это вы его убили. Ваши люди его прикончили по вашему приказу.

Вулф кивнул: