Семейные обязательства

Кавалергард достал из папки лист желтоватой бумаги. На нем каллиграфическим почерком с элегантными старомодными завитушками было написано четыре названия. Чуть ниже — еще пять.

— Это крупнейшие строительные подрядчики Гетенхельмской губернии, — сказал Петр, пробежав глазами листок. — Работают как по частным, так и по государственным заказам. Эти четыре, если можно так выразиться — высшая лига. Остальные чуть попроще, но уступают ненамного.

— Умница, — кивнул фон Раух. — Все верно. Твоя задача — найти, кому из больших шишек эти прекрасные люди дают взятки, чтобы оставаться на высоте. Я в детстве любил сказки, так что не исключаю, что кто-то из них кристально честен. Но вряд ли.

— У вас наверняка уже есть подозреваемые. Не поделитесь?

— Нет. Информация либо на уровне «все знают, что он жулик», либо добыта насквозь незаконными путями. Мы, видишь ли, рыцари плаща и кинжала, а не юристы. Ты как раз юрист, был лучшим на курсе, отзывы преподавателей только что медом не текут. И уже доказал, что умеешь не только учиться. Твоя задача — найти законные основания для привлечения к суду и железные доказательства для вынесения приговора.

— Правильно ли я понимаю, — осторожно спросил Петр, — что вас интересует истинное положение вещей, а не сфабрикованные дела?

— Хамло ты мелкое, — хохотнул фон Раух. На удивленно поползшие вверх брови Петра добавил: — Привыкай, госслужба мало похожа на светский салон. Это при дамах мы все вежливые. Дорастешь до общения с канцлером, поймешь, что боцманы и сапожники совершенно не владеют словом.

— И все-таки?

— Если бы не было необходимости в показательных судебных процессах, я б уже сейчас проводил аресты именем императора и убивал при попытке сопротивления, — очень спокойно, как профессор на лекции, пояснил фон Раух. — Но это пока преждевременно.

— Простите…

— Не извиняйся. Всегда лучше спросить, чем вертеть в голове догадки. — Кавалергард положил на стол солидную бумагу с гербовой печатью. — Вот тебе подтверждение полномочий. Можешь запрашивать любые документы, лезть в архивы и бухгалтерские книги. Где искать информацию — сам разберешься, это ты умеешь получше многих. Официально ты проводишь внеплановую проверку работы налоговой службы. Ищешь нечистых на руку сборщиков податей.

Петр прочитал бумагу и чуть не охнул. Полномочия были широчайшие.

— Почему я? Есть же целое ведомство, созданное еще императором Павлом «супротив мздоимства»? Много ли я смогу в одиночку?

Фон Раух подошел к окну и стал смотреть во двор. Пьер глянул ему поверх плеча — ничего особенного. Привезли подводу с ящиками, разгружают. Непонятно, что там такого интересного.

— Ты не один, — негромко ответил фон Раух, не отводя взгляд от ящиков. — Нужна будет помощь — поможем. Есть люди, заходящие с другого конца. А Контрольное ведомство, увы, имеет довольно ограниченные полномочия. Сам разберешься.

— Приложу все усилия, — в тон ему сказал Петр.

— Основной послевоенный бардак императорские службы вроде бы разгребли. Теперь пора всерьез приниматься за казнокрадов. От прежних правлений нам досталась давно устоявшаяся система кумовства, добрососедских отношений и прочих, вроде бы невинных, способов обогащения. Это нужно пресечь.

Петр кивнул. Он даже примерно не представлял, какие объемы финансовых потоков проходят мимо казны и налоговиков. Но явно более чем внушительные.

Фон Раух повернулся и в упор посмотрел на Петра. Светло-карие глаза кавалергарда в косо падающих солнечных лучах налились огненно-рыжей опасностью.

— Я делаю ставку на твое занудство и нестандартное мышление. Пока что ты будешь искать широкой сетью, чуть позже получишь более конкретные задачи. Начни с их налоговых деклараций за последние восемь лет, они здесь, в архиве. В них будут пробелы из-за войны, но тебя это не должно смущать. Через неделю доложишь, что откопал, определим дальнейшие направления работы. Пока что ты дублер основной группы, моя личная прихоть. Справишься — карьера у тебя в кармане. Если нет — вернешься в МИД, карандаши затачивать и на приемах блистать. Все понятно?

— Не всё. Но я разберусь.

* * *

Месяц назад…

От бумажной пыли першило в горле. Резь в глазах стала привычной, а на пальцах левой руки, кажется, уже готовы появиться мозоли от лупы. Расшифровывать беглые записи бухгалтеров, прорабов и письмоводителей — адская работа. Мало кому из них с детства прививали красивый почерк, в лучшем случае эти господа просто знали буквы.

И радуйся, если писали без ошибок.

«Распиль дубовога стола» Петр не сразу сумел перевести. Пока догадался, что имелась в виду работа на лесопилке, а не разрушение мебели, озверел до предела. И так — почти в каждой бумаге первичного документооборота. Это потом отчеты для налоговой инспекции каллиграфически переписывали старательные письмоводители. «Соль земли» — накладные и заказ-наряды, были нацарапаны куриными лапами с полным пренебрежением орфографией.

Раньше Петр имел дело с газетными публикациями и официальными письмами. Ему в голову не приходило, что основной проблемой станет расшифровка записей, а не поиск денежного следа.