Семейные обязательства

Нет. Это не для нее. Бессмысленное перекладывание бумажных прямоугольников с картинками поможет разве что убить время. Нужно свое дело. Такое, чтоб никто не сумел отобрать, прикрываясь лживым обещанием «позаботиться».

Элиза покрутила в пальцах карту — червонного короля. Щелкнула ногтем по алому сердцу и чуть дернула уголком губ, посмотрев на смазливое личико нарисованного «возлюбленного». Гадать она не собиралась, хотя для Пьера этот король подошел бы, наверное.

Элиза медленно разорвала карту на две части. Потом еще и еще, пока от короля не остались только мелкие клочки.

Вошел слуга, с поклоном поставил перед ней высокий бокал с яблочным соком. Элиза обернулась к нему сказать «Спасибо» и мельком увидела, как в глазах лакея злое осуждение прячется за профессиональной предупредительностью.

Элиза поблагодарила и махнула рукой — свободен.

Если вышколенные слуги позволяют себе проявлять такие чувства, значит, дело совсем плохо. Можно уволить и нанять новых, но что это изменит? Вся столица считает ее прокаженной, недостойной пользоваться наследством мужа.

Здесь ей места нет.

А где есть?

Элиза когда-то слышала поговорку «где родился — там и пригодился». Сейчас немудреная рифма, кажется, может дать подсказку.

Она ведь не законная дочь. Ее родила Елизавета Лунина в родовом замке недалеко от границы с Гнездовским княжеством. Замок и земли конфискованы в казну, но имение можно попытаться выкупить.

— Я не хочу быть Румянцевой, — негромко проговорила Элиза, перемешивая карты на столе. — Никогда не хотела, а сейчас тем более не хочу. Я — Лунина! Пусть я бастард, но признанный бастард!

Она встала, прошлась по гостиной, выглянула в окно и долго смотрела на гадкую ноябрьскую слякоть. Чуть потеплело, и недавняя снежная красота исчезла, как не бывало.

Выходить из дома совершенно не хотелось, но сидеть у натопленного камина и цепенеть от одиночества — еще хуже.

— Я — Лунина по духу и крови, — сказала Элиза. — Я последняя в роду, и мне нужен Лунный замок. Мой замок.

А Румянцевы… Как-нибудь сами проживут.

Род Луниных, как и почти все фамилии Золотой книги, вел свое начало от одного из воинов Мстислава Великого. Гришко Лунка был у князя простым дружинником. Недоброжелатели, бывало, добавляли, он прибился к Мстиславу, спасаясь от виселицы за разбой.

После разгрома орды Потрясателя и превращение половины Рутенских княжеств в топкие болота, Мстислав повел своих людей за горы, в земли Тридевятого царства, искать себе новый дом.

Тридевятое государство только по названию было единым. Здесь процветало множество мелких княжеств, баронств и королевств. Каждый правитель фантазировал во что горазд, придумывая себе титул посолиднее.

Сразу за перевалом дружина Мстислава оказалась на территории Медного царства. Следом шли Серебряное и Золотое. Вопреки сказкам, никаких домов из чистого металла у царей (точнее, цариц) отродясь не водилось, слишком дорого и непрактично. Медь, золото и серебро были в убранстве и на украшенном оружии.

Царства оказались крошечными, на несколько деревень (за день все три обойдешь, даже не устанешь). Царицы-колдуньи приходились друг-другу близкой родней. Милая сказочная история, как раз для трех братьев, что отправились на поиски прекрасных невест.

Если бы не местные ритуалы плодородия. Раз в три года, весной, перед севом, в борозду кидали чужаков. Иваны-дураки и умные старшие Василии с Дмитриями, искавшие себе счастливой доли, одинаково становились удобрением.

Мстислава в царствах встретили хлебом-солью, поднесли подарки и непрозрачно намекнули, что неплохо бы войску уйти побыстрее. Как раз скоро сев начнется, дел невпроворот, ехали бы вы, дорогие гости…

Царицы расписывали богатство и роскошь Кощеева замка, сулили стать Мстиславу верными подданными, если он победит злого мага. В общем, старались спровадить, как могли.

Будь у Мстислава дружина поменьше, разговор получился бы другим, на полях всем могло бы хватить места. А так пришлось пригласить князя в Серебряный дом, угощать и уговаривать.

Пока Мстислав пировал и делал вид, что не понимает намеки правительниц (даже приглашение в постель с тремя царицами мимо ушей пропустил) Гришка Лунка, прохвост и затычка в каждой бочке, гулял по округе и совал нос куда попало. Он-то и выяснил, что (кого!) собираются по обычаю примерно через месяц впахать в борозду.

Подробности подвига Гришки занесли в летописи, его потомки тщательно хранили быль и пересказывали детям и внукам. История получилась длинная и щедро приукрашенная.

Если вкратце — когда приближенные цариц поняли, что Гришка разнюхал секрет, была большая драка. Гришку чуть не утопили в роднике в предгорьях, неподалеку от Серебряного дома, но он умудрился выбраться, отрубить головы паре особо рьяных хранителей старины и поднять тревогу.

Больше обрядов плодородия на той земле не проводили. Стало некому.

Мстислав убил Кощея и воцарился в Гетенхельме. На завоеванные земли царь посадил своих людей, и Гришке Лунке достались приграничные царства, те самые, где он геройствовал.