Семейные ценности (СИ)

Тёплые пальцы, чуть загрубевшие от краски, легко касаются тонких выступающих ключиц, скользят по впадинке между ними, ласково очерчивают едва заметный белый шрам от стрелы, пущенной в восставшего пилигрима и обращённой вспять. Потом опускаются ниже, мягко сжимают грудь сквозь тончайшее кружево цвета бургунди, вскользь задевают затвердевший сосок. Аддамс непроизвольно выгибает спину, стремясь продлить упоительный момент прикосновения.

Широкая мужская ладонь резко взлетает вверх, обхватив подбородок и принуждая ещё сильнее запрокинуть голову — а потом Торп наклоняется и впивается жадным поцелуем в призывно приоткрытые губы. Горячий язык требовательно скользит ей в рот, углубляя поцелуй, и её моментально бросает в жар.

Уэнсдэй впивается пальцами в лацканы пиджака, властно притягивая Ксавье ещё ближе — она отчаянно нуждается в том, чтобы чувствовать его целиком и полностью. Он чуть прикусывает её нижнюю губу, дразняще оттягивает и тут же с нежностью проводит языком по месту укуса. Но ей не нужна лишняя нежность. Ей хочется ощущать грубую силу.

И потому Аддамс резко дёргает в стороны полы его идеально отглаженной белой рубашки — слышится жалобный треск рвущейся ткани, и на пол со звоном летит несколько пуговиц.

— Ауч. Это же Валентино, — отрывисто бормочет Торп с наигранной досадой, на секунду оторвавшись от её губ.

— Выпьешь игристого с Рози и заработаешь на десять таких же, — колко поддевает Уэнсдэй, чем вызывает у него ироничный смешок.

— Когда ты ревнуешь, ты просто чертовски сексуальная… — обжигающе горячие поцелуи перемещаются на шею, а сильные ладони требовательно оглаживают бёдра.

Аддамс уже собирается отпустить очередную ядовитую колкость — но в ту же секунду его зубы смыкаются в том месте, где под кожей трепетно пульсирует сонная артерия, и все прочие мысли разом вылетают у неё из головы.

Остаются только чувства. И желания.

Но от маленькой мести за собственное безволие она удержаться не в силах — запустив ледяные руки ему под рубашку, Уэнсдэй садистки медленно проводит заострёнными ногтями по крепкому мужскому торсу. Надавливает чуть сильнее и чувствует подушечками пальцев крохотные бисеринки крови, выступившие на месте царапин.

Ксавье тихо шипит от боли, щедро осыпая её шею собственническими поцелуями — похоже, завтра ей понадобится свитер с высоким горлом, чтобы скрыть созвездия мелких лиловых синяков.

В какой-то момент он кусает особенно сильно, и лёгкая вспышка боли отзывается требовательным спазмом внизу живота.

Аддамс переступает с ноги на ногу в инстинктивной попытке сжать бёдра, чтобы унять стремительно нарастающее напряжение. На секунду отстранившись, Торп быстро оглядывается по сторонам — и решительно тянет её за руку в сторону панорамного окна. Уэнсдэй подчиняется, шагнув вслед за ним и едва не споткнувшись на адски неудобных шпильках о брошенный на пол плащ.

Мимоходом она успевает подумать, что с высоты пятьдесят пятого этажа открывается великолепный вид на ночной Торонто — а потом Ксавье резко разворачивает её к себе, вжимает спиной в холодное стекло, и все прочие мысли исчезают под его сокрушительным напором.

Он явно больше не настроен медлить.

Уверенно проталкивает колено между её бёдер, принуждая шире расставить ноги. Одной рукой грубо стискивает грудь до сладкой боли, а второй — наматывает на кулак собранные в хвост волосы, оттягивая назад.

Жар его тела резко контрастирует с холодом оконного стекла, и это восхитительное ощущение напрочь срывает ей крышу. Подрагивающие от возбуждения пальцы Аддамс ложатся на ремень Торпа. Немного ослабив пряжку, она с лихорадочной поспешностью расстёгивает пуговицу вместе с молнией и запускает тонкую руку за пояс его брюк. Проводит большим пальцем по головке напряжённого члена, срывая с губ Ксавье низкий стон, утонувший в очередном глубоком поцелуе.

А мгновением позже расстановка сил внезапно меняется — крепко стиснув талию, он резко разворачивает Уэнсдэй спиной к себе.

Теперь она прижимается к окну грудью, соски приятно покалывает от изменения температуры.

Руки Торпа скользят ниже, отводя её бёдра назад и заставляя немного прогнуться в пояснице. Аддамс упирается лбом и обеими ладонями в холодное оконное стекло, расфокусированным взглядом глядя на то, как внизу сияет яркими огнями медленно пробуждающийся ото сна город.

Позади слышится неясная возня.

Она уже намеревается повернуть голову и поинтересоваться, какого чёрта он так долго копается… И вдруг невольно вздрагивает, ощутив, как вокруг шеи завязывается галстук — ловко соорудив узел, Ксавье осторожно натягивает один конец. Широкая полоска шелковой ткани врезается в кожу и сдавливает горло, частично перекрывая доступ кислорода.

Острота ощущений сиюминутно зашкаливает до предела, пересекая критическую отметку.

Пальцы Торпа дразняще медленно скользят снизу вверх по внутренней стороне бедра, и Аддамс ещё больше прогибается в пояснице навстречу сильной мужской руке.

Он касается промежности сквозь насквозь мокрую паутинку винного кружева — совсем мимолётно, чтобы убедиться, что она готова.