Семейные ценности (СИ)

Но лёгкие прикосновения вовсе не успокаивают. Скорее даже наоборот. Все мышцы вдруг напрягаются, а между бедер появляется приятная тянущая пульсация, нарастающая с каждой секундой. Ксавье перемещает ладонь с поясницы на талию, вскользь задевая крохотный участок обнажённой кожи и… Чёрт.

Желание вспыхивает почти сиюминутно.

Уэнсдэй не успевает удивиться столь острой реакции собственного тела на давно привычные, совсем невинные прикосновения — с губ против воли слетает судорожный вздох.

Все нервные окончания воспламеняются, по спине проходит волна жара, концентрируясь внизу живота тугим комком. Она машинально сводит ноги вместе, внезапно ощутив, что нижнее белье становится влажным.

— Всё хорошо? — и бархатный тембр его голоса становится последней каплей.

Едва не задыхаясь от накатившего возбуждения, Уэнсдэй резко принимает сидячее положение и оборачивается к Торпу. Обводит затуманенным взглядом его острые скулы, чуть приоткрытые губы, руки с выступающими венами… Опускает глаза ниже. И вдруг явственно понимает, что отчаянно хочет ощутить его внутри себя. Прямо сейчас. Как можно скорее. Как можно глубже.

— Уэнсдэй?

Он как всегда излишне много болтает.

Аддамс резко подаётся вперед и затыкает его поцелуем.

Фейерверк чувств ошеломляет — ощущение его горячих губ запускает пульсацию между бедер. А когда руки Ксавье ложатся на её талию, притягивая максимально близко, по телу проходит волна мурашек. Сама удивляясь такой внезапно-сильной реакции, Уэнсдэй решительно перебирается к нему на колени.

Широкие ладони сминают ткань пижамы, скользят по обнаженным плечам, стягивая тонкие бретельки. Аддамс с лихорадочной поспешностью снимает с него светлую домашнюю футболку. Слегка шокированный её напором поначалу, Ксавье быстро ориентируется и перехватывает инициативу — сильнее стиснув талию, переворачивает Уэнсдэй на спину и нависает сверху, уперевшись одной рукой в подлокотник дивана.

Вторая свободная рука скользит вдоль её напряжённого тела, невесомо очерчивая пальцами каждый изгиб. Хрупкие ключицы, выступающие ребра, часто вздымающаяся грудь… И хотя прикосновения Ксавье совсем нежные, дразнящие, Уэнсдэй чувствует, как соски каменеют от интенсивности воздействия.

Как разгоняется пульс, как кровь вскипает в артериях… И шире разводит ноги, обхватывая его бедра своими.

Она дышит тяжело и быстро, снизу вверх глядя в насыщенно-зелёные глаза, заметно потемневшие от возбуждения. И сама выгибается навстречу, тянется за новым поцелуем, проводит заострёнными ногтями по его спине. Ощущение разгоряченной кожи под подушечками пальцев вызывает очередной требовательный спазм внизу живота.

Ксавье вздрагивает, когда её ногти впиваются в его спину, оставляя красноватые следы в форме полумесяцев. И тут же углубляет поцелуй — горячий язык проникает в рот, сплетаясь с её собственным. Аддамс не может сдержать приглушенного стона и прижимается бедрами ещё ближе, ощущая твердость напряжённого члена. Нижнее белье окончательно становится липким и насквозь мокрым. Она прикусывает нижнюю губу Торпа, пытаясь побудить его к более активным действиям.

Уловка срабатывает — его рука незамедлительно проникает под резинку шорт и касается нежных складочек, истекающих обжигающей влагой.

— Какая ты мокрая… — прерывисто шепчет Ксавье в приоткрытые вишневые губы.

Этот его тон… Бархатный, низкий, затрагивающий что-то первобытно-неведомое в самых потаённых глубинах души.

Разжигающий пожар желания с новой силой.

Заставляющий её лихорадочно дрожать, сходя с ума от яркости ощущений.

Два пальца скользят внутрь, вскользь задевая самое чувствительное место, и Аддамс словно прошибает мощным разрядом тока. Она инстинктивно подаётся бедрами навстречу, стремясь углубить проникновение. Ксавье двигает пальцами медленно, плавно, а его губы перемещаются на её шею — оставляют влажную дорожку вдоль неистово пульсирующей сонной артерии.

На секунду смыкаются на мочке уха.

Черт бы побрал эту эрогенную зону.

Уэнсдэй стонет громче, уже не пытаясь сдерживаться — удовольствие накатывает и отступает горячими волнами.

Каждый миллиметр тела наэлектризован.

Каждая клеточка плавится в огне наслаждения.

Обычно ей не по вкусу нежность, но сейчас… Бушующий в крови гормональный шторм многократно усиливает ощущения. Разгоряченные мышцы внутри начинают пульсировать всё сильнее с каждым плавным движением, плотно обхватывая пальцы.

Oh merda. Чистейший наркотик, самое совершенное безумие. Это опьяняет похлеще самого крепкого алкоголя.

Его распущенные каштановые волосы спадают ей на лицо — слегка щекочут, заставляя непроизвольно зажмуриться. Ксавье немного ускоряет темп, большой палец ложится на клитор, массируя круговыми движениями.

Секунда, вторая — и всё.

Уэнсдэй содрогается всем телом, выгибает спину с протяжным громким стоном, окончательно растворяясь в волнах концентрированного удовольствия.

— Ого, быстро ты, — Торп самодовольно усмехается, за что мгновенно получает удар кулаком в плечо.

Он не позволяет ей опомниться.