Семейный роман невротиков

Никто не отрицает, что государство не может отказаться от использования несправедливости, потому что иначе окажется в невыгодном положении. Даже для отдельного человека соблюдение нравственных норм, отказ от безжалостной борьбы за власть, как правило, невыгодны, да и государство только изредка способно вознаградить индивида за жертвы, которых требовало от него. Не следует также удивляться тому, что ослабление любых нравственных отношений между крупными субъектами человечества оказало обратное воздействие на нравственность индивидов, так как наша совесть – это не непреклонный судия, которому отдает приказы этик, по своему происхождению она является «социальным страхом» и ничем иным. Там, где сообщество упраздняет порицание, прекращается и подавление злобных вожделений, и люди совершают жестокие, коварные, предательские и грубые поступки, возможность которых казалась несовместимой с их культурным уровнем.

Итак, гражданин цивилизованного мира – о нем я до этого говорил – может растеряться в ставшем ему чужим мире – мире, который разрушает его великое отечество, опустошает общее достояние, ссорит и унижает сограждан!

По поводу его разочарования можно было бы сделать единственное критическое замечание. Строго говоря, оно неоправданно, так как связано с разрушением некой иллюзии. Иллюзии же предлагают нам свои услуги для того, чтобы избавить нас от чувства неудовольствия и позволить вместо него вкусить удовлетворение. В таком случае мы обязаны, не жалуясь, мириться с тем, что когда-нибудь однажды они столкнутся с частью действительности, о которую и разобьются.

Дважды в ходе этой войны наше разочарование обострялось: незначительной нравственностью государства во внешних отношениях – государства, которое внутри ведет себя как страж нравственных норм, и жестокостью в поведении людей – людей, которых в качестве членов высочайшей человеческой культуры не считали способными ни на что подобное.

Давайте начнем со второго пункта и попытаемся в одной короткой фразе изложить воззрение, которое намерены критиковать. Как, собственно говоря, представить себе процесс, в результате которого человек достигает более высокой ступени нравственности? Пожалуй, первый ответ будет звучать так: буквально с самого рождения, изначально он является добрым и благородным. Такой ответ теперь уже не нужно принимать в расчет. Второй ответ будет опираться на ту мысль, что здесь должен иметь место процесс развития, и, вероятно, следует предположить, что это развитие состоит в искоренении злых склонностей в человеке и в замене их под влиянием воспитания и культурной среды склонностями к добру. Но тогда позволительно удивиться тому, что у воспитанного таким образом человека зло может проявиться столь активно.

Но этот ответ содержит и тезис, которому мы намерены возразить. В действительности нет никакого «искоренения» зла. Психологическое – в более строгом смысле, психоаналитическое – исследование, напротив, демонстрирует, что глубочайшая сущность человека заключается в порывах влечений, простейших по своей природе, идентичных у всех людей и направленных на удовлетворение определенных изначальных первичных потребностей. Сами по себе эти порывы влечений ни добры ни злы. Мы классифицируем их и их проявления в зависимости от отношения к нуждам и запросам человеческого сообщества. Нужно признать, что все побуждения, которые осуждаются обществом как злые – в качестве представителей мы рассматриваем побуждения эгоистические и жестокие, – находятся среди этих примитивных влечений.

Эти примитивные побуждения проходят долгий путь развития, прежде чем им позволяют направлять взрослого человека. Они подвергаются торможению, направляются на другие цели и области деятельности, сливаются друг с другом, меняют свои объекты, частично обращаются против собственной личности. Реактивные образования против определенных влечений имитируют содержательные преобразования последних: из эгоизма, похоже, возник альтруизм, из жестокости – сострадание. За счет таких противоположно направленных реакций некоторые побуждения почти с самого начала выступают в виде пары противоположностей – отношение очень странное, чуждое общепринятому пониманию и названное «эмоциональной амбивалентностью». Легче всего можно наблюдать и добиться понимания того факта, что сильная любовь и сильная ненависть очень часто существуют у одного и того же человека в единстве друг с другом. Психоанализ к этому добавляет, что нередко оба противопоставленных эмоциональных побуждения выбирают в качестве объекта одно и то же лицо.