Семейство Доддов за границей

Таковы были дѣла, когда, съ недѣлю назадъ, прискакалъ посланный съ письмомъ къ К. Дж. Сидя въ своей комнатѣ у окна съ опущенною шторою, я увидѣла, что у нашего подъѣзда слѣзаетъ съ лошади человѣкъ и идетъ въ отель. Первая мысль, меня поразившая, была, что это агентъ мистриссъ Г. Г. «Поймаю же васъ, милый другъ», сказала я себѣ и, надѣвъ пеньюаръ, тихо подкралась къ дверямъ залы. Тамъ разсуждали К. Дж. съ Джемсомъ; я остановилась на минуту у дверей прислушаться. «Еслибъ я имѣлъ въ семействѣ голосъ (это говорилъ К. Дж.), еслибъ я имѣлъ въ семействѣ голосъ (говорилъ онъ), я отказалъ бы. Такія дѣла всегда кончаются дурно. Поступать такъ, какъ мы хотимъ, это все-равно, что покупать парусинныя брюки на цѣлый годъ. Лѣтомъ они очень-хороши, но въ холодную ненастную пору, а тѣмъ болѣе зимою, они только насмѣшатъ людей».

— Но партія кажется очень-лестною, сказалъ Джемсъ.

— А быть-можетъ и вздорная. Не вѣрю ныньче, милый мой, никому. Но, пожалуйста, ни полслова объ этомъ матери, пока я немножко пообдумаю дѣло.

— А почему же не говорить матери? сказала я, врываясь въ комнату:- или ужь я ничего не значу въ семействѣ?

— Фу ты, пропасть! сказалъ К. Дж. съ тяжелымъ вздохомъ.

— Развѣ я уже не имѣю голоса въ семействѣ? Не имѣю;- а?

— Имѣете, да еще какой! сказалъ онъ.

— Развѣ я не могу возвышать его? а, Кенни Доддъ, не могу?…

— Этого не скажетъ про васъ и злѣйшій клеветникъ, сказалъ онъ, покачивая головой.

— О чемъ же идетъ у васъ дѣло? сказала я, выхватывая письмо у него изъ рукъ. Но какъ я ни смотрѣла на него въ свои лорнетъ, разобрать не могла ничего, потому-что писано было оно нѣмецкимъ почеркомъ и не знаю на какомъ языкѣ.

— Прекрасно, мадамъ! съ усмѣшкою сказалъ К. Дж.: — надѣюсь, что содержаніе для васъ пріятно. — Я еще не успѣла отвѣчать ему, какъ насъ перебилъ Джемсъ: «это предложеніе Мери Аннѣ, матушка. Молодой баронъ, котораго мы встрѣчали въ Боннѣ, предлагаетъ ей свою руку и сердце, и приглашаетъ насъ всѣхъ въ свой Шварцвальденскій Замокъ, что и будетъ первымъ шагомъ къ дальнѣйшему».

— Неправда ли, это блюдо по вашему вкусу, мистриссъ Д.? съ новою усмѣшкою сказалъ К. Дж.: — знатный родъ, аристократическія связи, великолѣпное родство — какъ вамъ нравится?

— Не думаю, сказала я, чтобъ, вспомнивъ, какую партію сдѣлала я сама, кто-нибудь могъ упрекнуть меня такими предразсудками. Слова: «какую партію сдѣлала я» произнесла я такъ язвительно, что онъ побагровѣлъ.

— Какъ велико его состояніе, Джемсъ? спросила я.

— А кто жь его знаетъ! но, вѣроятно, огромно. Виды его Вольфенфельзскаго Замка вывѣшены здѣсь въ окнахъ всѣхъ магазиновъ гравюръ. Онъ величиною съ Виндзоръ, и паркъ кругомъ его тянется на нѣсколько миль.

— Бѣдное дитя мое! а всегда знала, что ты будешь счастлива! Не даромъ третьяго дня видѣла я во снѣ, что вывожу сальное пятно изъ своего желтаго атласнаго платья. Я терла и вытирала его изъ всей силы.

— Что это предзнаменуетъ, мадамъ? сказалъ К. Дж. съ обыкновенною насмѣшкою.

— Вы не можете догадаться? между-тѣмъ это очень-ясно: не могло ли, напримѣръ, это значить, что я старалась стереть пятно, которымъ замарала насъ низкая партія?

Не правда ли, Молли, щелчокъ былъ довольно-мѣтокъ? Да, онъ его почувствовалъ.

— Мистриссъ Д., сказалъ онъ важнымъ тономъ и какъ-будто послѣ глубокаго размышленія: — дѣло идетъ о судьбѣ нашей дочери на всю жизнь; и если обсуждать его, то будемъ обсуждать не вставляя шпилекъ.

— Кто же началъ? сказала я.

— Вы, мой другъ.

— Нѣтъ, не я начала; и я вовсе не «мой другъ» вамъ, мистеръ Доддъ. Не вздыхайте же такъ горько: ваша судьба далеко не такъ печальна, какъ вы думаете; но, подобно всѣмъ мужчинамъ, вы воображаете, что васъ обижаютъ, когда поставляютъ хоть малѣйшую преграду вашимъ низкимъ страстямъ. Вы думаете, что, не предаваясь имъ, нельзя и жить на свѣтѣ.

— Кончили вы? сказалъ онъ.

— Нѣтъ еще, сказала я, садясь прямо противъ него.

— Такъ когда кончите, пришлите позвать меня: я выйду, посижу на крыльцѣ, сказалъ онъ. Но я притворила дверь и стала у нея такъ, что ему нечего было дѣлать, какъ только сѣсть опять на свое мѣсто. «Такъ начнемъ-те же дѣло, какъ заведенъ порядокъ въ парламентѣ» — сказалъ онъ. — «Подаются голоса о дѣлѣ Мери Анны. Мое мнѣніе кратко: несходныя партіи рѣдко бываютъ счастливы. Еслибъ даже мы знали другъ друга хорошо, еслибъ состояніе и положеніе въ обществѣ жениха и невѣсты были равны, одно то, что они разныхъ націй, будетъ ужь источникомъ тысячи несогласій во вкусахъ, понятія…

— Довольно, довольно! сказала я: мы видимъ то же, хотя мужъ и жена одной націи.

— Бываетъ иногда, сказалъ онъ со вздохомъ.