Семеро братьев

Однажды, возвратившись из лесу, он был как-то особенно задумчив; но о чем он так упорно размышлял, никто не мог угадать. Молчаливый и день ото дня все более раздражительный, бродил он по двору, сердито покрикивая на мужиков и баб, что раньше с ним бывало редко. Облако глубокой и мучительной думы омрачало его чело. Таким его видели всю неделю. Вот наступило и воскресенье, Лаури с работниками сидел за столом; но долго царило молчание. Вот хозяин наконец заговорил, обращаясь ко всем: «Мужики, хочу спросить у вас про одну вещь; растолкуйте мне ее. Пять дней тому назад шел я через луг Койвисто, что на горке. Была пороша, землю, как и нынче, покрывал снег, будто тонким ватным одеялом. И тут я увидел такое, чего ум мой понять не может. Проклятье! Дни и ночи бьюсь над этой штукой и так и этак, как только не крутил мозгами. Слушайте: увидел я на лугу след, след взрослого человека, и не торопясь пошел по нему. Но вдруг след пропал, и дальше по горке вниз, к кустам, начался лисий след, настоящий лисий след; а до тех пор его и в помине не было. Куда девался человек? Не ушел он ни назад, ни вперед, ни направо, ни налево, — нет, он на небо поднялся, а оттуда лисица спустилась да повела его след дальше. Или же человек нес лису на руках, а потом, на том месте, где его след кончился, сел верхом на хвостатую шельму и поехал через кусты к церковной дороге? Нет, немыслимо! А больше ничего придумать не могу, чтобы как-нибудь добиться ясности. Что вы скажете, мужики? Неужто в нашем приходе еще водятся колдуны? Может, и впрямь человек с помощью лукавого обернулся лисицей?» Так он рассуждал, и народ слушал его с удивлением; но никто не мог разгадать загадку, и все порешили на том, что на горке Койвисто, и в самом деле, ходил колдун.

Однако Лаури на этом не успокоился. Поев, он опять отправился к лугу Койвисто. Поднявшись на горку, он увидел, что все повторилось сначала: по свежему снегу шел человеческий след, который потом переходил в лисий. Лаури пришел в ярость и закричал: «Или сам сатана тут фокусничает?» С перекошенным от злости лицом он пнул ногой навозную кучу, видневшуюся из-под снега, — оттуда сверкнуло железо. В воздух взметнулось облако мелкого навоза и мякины, и тут же блестящие клещи капкана вцепились в икру Лаури и крепко сдавили ее. У Лаури глаза полезли на лоб, он быстро нагнулся, чтобы высвободить ноющую от боли, затекающую ногу из упрямого сооружения, и с проклятием швырнул капкан далеко в поле. Правда, теперь он понял, что кто-то понаставил капканов на его лугу, но странного превращения следов на снегу все же не мог постичь. В сердцах он повернул к дому, сильно хромая и стискивая зубы, когда ступал на прихваченную капканом ногу. Скоро он убедился, что без подпорки ему не обойтись, и начал искать какую-нибудь палку возле дороги на погост. Заметив в кусте два березовых шеста, он вытащил их и тут увидел, что это ходули, нижние концы которых снабжены искусно вырезанными лисьими лапами. Лицо его просветлело, все стало ясно. Он понял: охотник, чтобы обмануть лису, не навести ее на подозрение, всегда подходил к капкану на ходулях и потому-то и оставлял лисий, а не человеческий след, которого так боится хитрый Микко. Найдя разгадку, Лаури с легким сердцем, хотя и с больной ногой, поковылял к дому, опираясь на прихваченный шест.

В это время старый ворчун Колистин пошел проверять беличьи силки, которые он расставлял в полевых и луговых изгородях, и, заметив на поляне следы Лаури, крепко призадумался. «Тут вроде бы прошел человек с собакой, но — как это понять? — у собаки всего одна лапа. Вот так чудо! Рядом с хозяином прыгала собака на одной ноге. Что же, черт возьми, мне подумать о такой штуке? Может, тут бродят колдуны и лопари? А?» В напряженном раздумье стоял он на поляне, теребил всей пятерней свои жесткие черные волосы, жевал табачную жвачку и страшно морщил седые брови. Наконец он продолжил путь, так и не поняв, что за чудеса творились на поляне. Собака на одной ноге! Он долго ломал над этим голову, но молчал, и только на смертном одре спросил свою ласковую невестку: что она думает об этом чуде, которое даже в минуту смерти не дает ему покоя? Со слезами на глазах наклонилась она над его ухом, прося отогнать все подобные думы и помнить только о своей бессмертной душе. Старик ни слова не промолвил в ответ и упорно продолжал глядеть в пространство. Так и унес он с собой в могилу эту неразгаданную загадку.

А нога Лаури, прищемленная капканом, скоро зажила, и он, как прежде, хлопотал то по хозяйству, то в лесу, то в просторной избе. Так он поживал со своей бойкой женой и ребятами. И покуда ребята были на попечении матери, они ни в чем не терпели нужды: ни в рубахах, ни в чулках, ни в еде, ни в розгах.