Семеро братьев

Теперь братья имели надежную защиту от дождя, ненастья и зимней стужи, а также и амбар для хранения снеди, и могли целыми днями охотиться или ловить рыбу. Гибель грозила глухарям, тетеревам и рябчикам, зайцам, белкам и мрачным барсукам, уткам, а также рыбам в Ильвесъярви. Горы и глухие леса гулко отвечали на звонкий лай Килли и Кийски и ружейные выстрелы. Подчас пуля братьев валила и косматого, однако пора настоящей охоты на медведей еще не наступила.

Пришла осень с ночными заморозками. Кузнечики, ящерицы, лягушки либо погибли, либо скрылись в глубокие убежища. Подошло время ловить лисиц капканами. Этому искусству братья научились у покойного родителя. Немало быстроногих Микко{59} поплатились своей пушистой шкуркой из-за лакомого кусочка. Зайцы обычно протаптывают в лесу дорожки в рыхлом снегу, и братья расставили на них сотни медных силков на погибель многим обладателям белых шубок. В заросшем кустарником овраге у восточной окраины поляны они устроили большой волчий загон, а на сухом песчаном склоне недалеко от избы выкопали глубокую волчью яму. Не одного голодного волка соблазнила приманка, и когда братья убеждались, что добыча попала в загон, в овраге средь темной осенней ночи поднимался шум и треск. Один из братьев обычно становился с ружьем в руках возле изгороди, готовый не мешкая уложить серого пулей, другой стоял рядом и светил ему пылающим смолистым суком. А остальные, рыская в кустарнике с факелами в руках, помогали Килли и Кийски выгонять разъяренных зверей. Воздух наполнялся криком, визгом собак и ружейной пальбой, а в ответ беспрерывно грохотали лес и изрытая пещерами стена Импиваары. Схватка продолжалась до тех пор, пока все истекающие кровью хищники не валялись на истоптанном снегу. Тогда братья начинали сдирать шкуры, и хлопот было немало, но эта работа братьям была по душе. Случалось, что волки попадали и в яму у западной окраины поляны.

Как-то раз на рассвете, когда все еще спали, Тимо отправился проверить волчью яму и уже издали увидел наполовину провалившийся настил. Подойдя к самому ее краю, Тимо, к великой своей радости, заметил в глубине что-то серое; уткнувшись мордой в землю, там неподвижно лежал огромный волк и не сводил глаз с человека. И тут Тимо вздумал расправиться со зверем в одиночку, чтобы всем на удивление войти в избу с мохнатой ношей за плечами. Он тут же приступил к делу: сходил за стоявшей у избы лестницей, осторожно спустил ее в яму и вскоре и сам был уже там с увесистой дубиной в руках, намереваясь раздробить хищнику череп. Стиснув зубы, он долго размахивал своей дубинкой, но все без толку. При каждом его ударе волк проворно поворачивал голову то вправо, то влево. А тут еще дубинка вылетела у Тимо из рук, упав возле волка, и Тимо ничего больше не оставалось, как выбраться из ямы и бежать в избу, чтобы сообщить братьям о случившемся.

Братья, вооруженные копьями, веревками и петлями, поспешили за добычей. Однако, придя к яме, они нашли ее пустой. По той самой лестнице, которую Тимо оставил в яме, волк выбрался наверх и, поблагодарив судьбу, дал тягу. Братья тотчас же сообразили, в чем дело, и, бранясь и скрежеща зубами, стали искать Тимо. Но не тут-то было — Тимо бежал уже у опушки леса и вскоре скрылся в сосновом бору. Он понимал, что с братьями теперь разговоры плохи. А братья кричали ему вслед и грозили кулаками, обещая не оставить на нем живого места, пусть только он посмеет сунуться в избу. С этими угрозами разгневанные братья оставили яму и вернулись домой. А беглец Тимо бродил по лесу. Скоро братьями овладело раскаяние, они поняли, что виной всему была его глупость, а не злой умысел. И потому Юхани еще до наступления вечера поднялся на вершину Импиваары и своим громоподобным голосом принялся кричать на все четыре стороны. Он клялся и божился, что Тимо совсем нечего бояться и он сейчас же может вернуться домой. Долго кричал Юхани, и наконец Тимо действительно вернулся, сопя и кидая исподлобья угрюмые взгляды. Не промолвив ни слова, он разделся, лег в постель и уже через минуту храпел.

Наконец наступила пора охоты на медведя. Захватив рогатины и зарядив отменными зарядами ружья, братья отправились будить лесного властелина, крепко спавшего в своей темной берлоге под заснеженными елями. Не одного медведя свалила пуля братьев, когда тот сердито вылезал из своего мирного убежища. Часто вспыхивала жестокая схватка, во все стороны летел снег, алея от льющейся крови, ибо у обеих сторон не было недостатка в ранах. А схватка не прекращалась, пока мохнатый лесной царь не валился замертво на снег. Радостные, братья возвращались с ношей домой и смазывали раны снадобьем из вина, соли, пороха и серы, а сверху покрывали их еще смолой.