Семеро братьев

Дольше всех бодрствовал на своей постели Юхани, все размышлявший о том, как бы в родных местах устроить что-либо подобное только что рассказанной охоте на болотах Пиментолы{69}. Он вспомнил о болоте Коурусуо, где, правда, не водилось журавлей, но зато было множество пестрых уток. Особенно его воображение возбуждали частые выпивки охотников-северян, и Юхани вспомнил, что водку можно раздобыть в имении Виэртола. Так в его голове и родилось некое подобие славной охоты северян, и, решив завтра же осуществить все на деле, он наконец заснул. Однако во сне он долго еще бродил по следам Матти Трута и раз даже вскочил с постели со страшным криком: «Росомаха, росомаха! Держите ее, чертовку!» Разбуженные криком братья сердито заворчали из своих углов, но скоро опять уснули. А Юхани долго озирался, прежде чем сообразил, что стоит вовсе не в лапландской тундре, не на узком косогоре среди болот, а на черном полке родной избы. Мало-помалу он пришел в себя и, снова опустившись на постель, крепко уснул. Однако, поднявшись утром, он вспомнил о ночном решении и принялся растолковывать его братьям.

Ю х а н и. Послушайте, братцы, что я вам скажу и к чему хочу склонить ваши думы. Я вспомнил о славном местечке для охоты. Просто удивительно, что мы совсем забыли о болоте Коурусуо. Ведь там в зарослях и на светлых лесных озерках водится уйма болотной дичи. Махнем-ка туда на охоту — и уток у нас будет больше, чем щепок.

Т у о м а с. Я согласен с твоей затеей.

Т и м о. И я.

Э р о. Я тоже. Дай только добраться до Коурусуо, и я сразу стану Юсси Коротышкой на лапландских болотах. Пусть будет так!

А а п о. Перечить и я не стану, раз предвидится добыча на многие дни.

Ю х а н и. Стало быть, решено. Но до Коурусуо путь далек, туда — поистине волчья верста, и нам придется отправляться с ночевкой. А раз так, то, по-моему, было бы не худо там выпить, чтобы скоротать ночь под открытым небом.

Т у о м а с. В Виэртоле есть водка.

Ю х а н и. И еще какая!

Т у о м а с. Семь кварт, ребята!

Ю х а н и. Верно! По кварте на брата.

А а п о. А, может, отставим водку, благо мы к ней еще не привыкли.

Ю х а н и. Да ведь ты, так же как и я, кое-когда выпивал глоток-другой.

Э р о. Неужели ты, Аапо, не можешь понять его желания — ведь это все равно что детский кашель у взрослого мужчины! Ему хочется, чтобы и мы, когда седыми старичками будем рассказывать юнцам о своих славных делах, могли хоть разок сказать: «А потом мы выпили». Дай же и нам вообразить, будто мы заживо хватаем росомах на Севере.

Ю х а н и. Опять ехидничаешь? Разве человеку не положено о себе заботиться? Нам придется бродить по топям и трясинам, проспать ночь на мху, когда даже сухой ниточки на нас не будет. И, по-моему, в таком случае один глоточек из фляжки только на пользу. Так что не стоит отправляться без этого зелья в кошеле. Пусть-ка Лаури сходит в Виэртолу с лучшей лисьей шкурой — небось сразу найдется водка.

И Лаури отправился в Виэртолу за укрепляющим напитком для утиной охоты на Коурусуо. Это огромное, окруженное дремучими лесами болото лежит примерно в пяти тысячах шагов от Импиваары, на земле Виэртолы. Светлые лесные озерки там чередуются с высокими зарослями и кочковатыми островками, на которых растут чахлые сосны. Это излюбленные места уток. Вот сюда-то и задумали пойти братья в надежде на богатую добычу.

Лаури вернулся из Виэртолы и принес в отцовской охотничьей фляге водки, прозрачной как хрусталь. Но, кроме водки, он принес из Метсолы{70} важную весть, которая еще больше подзадорила братьев: Лаури рассказал, что медведь задрал лучшего в имении быка; он знал даже место, где это случилось, — к северу от Импиваары, в угодьях Виэртолы, недалеко от лесной межи Юколы. Братья решили пойти к Коурусуо мимо этого места и выйти из дому только вечером. Может быть, им повстречается медведь, который обычно на вечерней заре приходит лакомиться остатками добычи. На это они очень надеялись. Плотно пообедав, братья под вечер отправились в путь. Они были во всеоружии: за спиной у каждого кошель, а в ружьях крепкие заряды. Последним шел Лаури, с семью квартами водки в кошеле, и вел на поводу собак. Он должен был остановиться с собаками в трехстах шагах от места медвежьего пиршества и, как только раздастся крик или выстрел, выпустить Килли и Кийски. Он так и сделал и, примостившись у ели, стал ждать. Остальные братья пошли туда, где был задран бык, и нашли на окровавленной земле, среди елей, наполовину съеденную тушу. Братья укрылись на расстоянии выстрела в низком, густом ельнике и стали караулить.