Читаем Семеро братьев полностью

Семеро братьев

Ю х а н и. Вот так!

Т у о м а с. На кварту водки!

Ю х а н и. Идет! Поглядим, поглядим на этих борцов. Но, похоже, они задумали передохнуть, упершись лбами.

Т и м о. И лишь тихонько подталкивают друг друга.

Ю х а н и. А теперь! Вот уж когда сцепились так сцепились! А ну-ка, лобастый, мой славный лобастый, упрись покрепче копытами!

Т у о м а с. А ты, мой удалой горбун, еще крепче! Вот так!

Ю х а н и. Лобастый, лобастый!

Т у о м а с. Мой сильный горбун с каленым лбом! Вот так! Да брось ты волынку тянуть, спихни его к дьяволу!

Ю х а н и. Лобастый! Чтоб тебе черт рога переломал! Удираешь, окаянный?

Т у о м а с. Ему в самый раз дать тягу.

Т и м о. А второй, бестия, еще сзади подталкивает. Хи-хи-хи!

Т у о м а с. Вот так-то, Юхани.

Ю х а н и. Пропала моя кварта водки. Получишь ее, как только выберемся отсюда. Но когда-то настанет этот денечек? Ах! Может статься, что через несколько лет сюда придут люди под командой яхтфохта и навалят целый воз костей, а потом повезут в деревню, оттуда на погост, и косточки будут греметь да постукивать — целая груда костей и скелетов от семерых братьев.

С и м е о н и. На том и конец нашему грешному житью.

Ю х а н и. На том и конец.

Т и м о. Да, на том и конец.

Ю х а н и. И такой печальный конец! Но открой-ка свой кошель, Лаури, да выпьем еще по глоточку.

А а п о. Пусть, на этот раз, но остатки побережем на черный день.

Ю х а н и. Будь по-твоему. А сейчас отхлебнем хорошенько, чтоб чувствительно было, и опять затрубим, зальемся, как пастушеский рожок.

И, выпив, они вновь все вместе закричали. Эхо долетело до управляющего имения Виэртолы, который в это время бродил возле риги на горе. Но причины крика он не разгадал и только пробормотал в ужасе: «Это межевой дух там орет»{72}. А братья, задрав к небу головы и разинув рты, словно птенцы, услышавшие из гнезда близкий шум материнских крыльев, долго еще надрывались от крика. Десять раз прокричали они, а потом опять уселись на обросший мхом камень. И едва-едва теплилась в их сердцах надежда на спасение.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Наступил уже четвертый день, как братья сидели на камне, а быки все еще окружали их. Иногда стадо отходило и дальше, но один бык всегда держался у камня и ревом давал знать своим компаньонам о малейшей попытке братьев выбраться из плена. Сейчас быки опять собрались вокруг камня; одни пощипывают траву, другие, со вздувшимися боками, лежат на земле и, пыхтя, пережевывают жвачку. Вот двое — не то в шутку, не то всерьез — сцепились друг с другом, и вокруг раздается стук рогов. Еще один с сердитым ревом роет копытами землю у самого подножия камня Хийси; из-под копыт высоко взлетают комья дерна и сухие сучья. Так тянется время, и славные братья Юкола, вконец измученные, доведенные до отчаяния, ждут уже смерти. Лаури недавно отхлебнул изрядный глоток водки, а теперь повторил это еще раз, чем немало изумил остальных, которые принялись горячо его укорять.

Ю х а н и. Уж не бес ли в тебя вселился?

А а п о. О чем ты только думаешь? Помни, мы все в одной ловушке.

Т у о м а с. И помни, что жилье наше всего с ладонь, шевелиться тут надо с опаской.

Л а у р и. Зло берет!

А а п о. Но это никуда не годится.

Л а у р и. А, пусть все катится в преисподнюю! Пусть завертится наша крепость, как мельничный жернов, и сбросит на бычьи рога семерых горемык. Кружись, камень, с востока на запад, а темный бор вокруг — с запада на восток! И-их!

Ю х а н и. Да ты, парень, уж совсем пьян?

Л а у р и. К чему об этом спрашивать? Ну, что стоит жизнь и весь белый свет? Ни ломаного гроша. А коли так, пусть все летит прахом по ветру. Опля! Выпьем-ка, братья мои кровные!

А а п о. Он пьян. Отобрать у него флягу!

Л а у р и. Э-э, не тут-то было! Фляжка моя. Ведь я ее не бросил на поляну под ноги быкам. А вы? Эх! Сразу же побросали кошели, как жалкие цыгане при выстреле ленсмана.

Ю х а н и. Сюда флягу!

Л а у р и. Фляга моя!

Ю х а н и. А я хочу, чтоб она была у меня.

Л а у р и. Ты хочешь? Если хочешь, я запущу ее в твой лоб.

Ю х а н и. Не думаешь ли ты драться?

Л а у р и. Если хочешь, то и за этим дело не станет. Но ведь любящие братья не дерутся. И потому выпьем!

Т и м о. Не пей, Лаури.

Ю х а н и. Сейчас же давай флягу!

Л а у р и. Взбучку я тебе дам. За кого это ты себя считаешь?

Ю х а н и. Я грешный человек, это правда, но ведь я твой старший брат.

Л а у р и. Старший? Тем больше ты успел нагрешить и тем больше заслуживаешь взбучку. Ну, скол[11], как говорит швед!

Т у о м а с. Ни капли!