Семеро

Рила держится за руку Странника, зарываясь лицом в его грудь, умоляя его проснуться, а тем временем взвывают удушающие ветра, и багровые тучи разражаются грозой над Дивенбургом и небесным дворцом, затмевая небеса.

Глава двадцать четвертая

Пока ветра сотрясают здания и с воем проносятся по улицам, а посреди бурлящих облаков сверкают вспышки молний, люди и инфернали тесно забиваются в свои дома.

В Дивенбурге Нер склоняется над рабочим столом и тихо цокает. Объект ее неодобрения – испещренное шрамами и ожогами тело мужчины.

– Тут работы навалом, если интересно мое мнение. Бо́льшую часть будет лучше просто заменить. А еще лучше – поместить то, что осталось, в новую оболочку.

Самаэль качает головой.

– Ему это не понравится.

– Вообще то, что ему нравится, не имеет абсолютно никакого значения. Ты взгляни на него! Ну куда ему еще возмущаться.

– Согласен.

– Кроме того, он, похоже, из тех людей, которым что ни дай – все сломают. Это пустая трата времени, если интересно мое мнение.

Самаэль кротко кивает. Он знает, что она все равно в итоге сделает так, как он попросит.

– Можно, я хотя бы заменю руку?

– Зачем? Кости почти не затронуты. Если перепрошьешь нервы в пальцах и заменишь жилы, то рука вновь сможет функционировать.

Нер фыркает.

– Частично.

– Да, пусть неидеально, но он предпочтет этот вариант.

– По крайней мере, найти кожу того же оттенка будет несложно.

– Кстати, не думаю, что он хочет другую кожу.

– Не испытывай судьбу. Хоть я и отношусь к тебе лучше, чем к большинству людей, но у всего есть свои пределы.

– Не переживай об оттенке, надень ему на руку синтетический рукав, да и дело с концом.

– Ладно, но выглядеть это будет хреново.

– Мне остаться и помочь?

Она одаривает его тяжелым взглядом.

– Нет, ты уже достаточно помог. – Две дополнительные конечности встают на место, возвращая ей равновесие, пока другие две начинают раскладывать инструменты, одновременно щелкая своими человеческими пальцами, вызывая ассистентов. – Я собираюсь использовать этот случай для практики, можешь пока погулять.

– Спасибо.

Он оставляет ее и перебирается в другую комнату, где Ищейка утешает Рилу, позволяя ей рассеянно гладить его клокастую шерсть. Все вокруг них полнится присутствием Первого, оно давит на Самаэля головной болью, которую сложно игнорировать.

Когда он заходит, Рила поднимает на него маленькие испуганные глаза:

– Он ведь…

– Он выживет. – Девочка опадает от облегчения, и Самаэль садится рядом. – А теперь расскажи мне, как так получилось, что я нашел тебя в небесном дворце?

– Дельта.

– Она тебя взяла с собой? – Рила потирает глаза и кивает. – Ты видела Веспер?

– Да.

– Живую?

Рила печально пожимает плечами.

– Она была сильно ранена?

Всхлип, кивок. Самаэль видит исходящее от девочки беспокойство.

– Что с ней случилось?

– Забрали.

– Кто?

Она хмурится, подыскивая слова, затем беспомощно пожимает плечами.

– Можешь показать мне воспоминания?

Рила не уверена, но Ищейка ободряюще гавкает, и она пытается сосредоточиться. Самаэль снимает перчатку и кладет палец под ее нижнюю губу, вдавливая ее в десны.

Он чувствует, как принимает форму воспоминание на краю ее сущности, открывается ему навстречу и зажмуривает глаза.

И сразу же оказывается вознагражден: он видит Бету, стоящего над телом Веспер. Он пытается взять Злость, но та противится, упорно отказываясь покидать ее сжатые пальцы.

На фоне он слышит плач: это Рила, но Бета к ней равнодушен. Он кладет руку на Злость, и хотя Самаэль не видит этого в ее памяти, он уверен, что меч и бессмертный вступают в контакт.

После паузы он наклоняется, поднимает Веспер вместе со Злостью и уносит их обеих.

Самаэль выходит из воспоминания.

– Не переживай, – говорит он. – Твоя мама все еще в небесном дворце. Я пойду и вытащу ее оттуда.

* * *

Битва давно окончена, но шторм продолжается, и нет ни единого намека на то, что он собирается утихнуть. Сражающиеся забыли вражду и теперь ютятся в убежищах. Несколько оставшихся имперских солдат прячутся во дворце Альфы, моля, чтобы кто-нибудь дал им хоть какое-то указание, но не получая его, а бойцы Горна отступают в Дивенбург и разделяют пайки, сидя за сверкающими стенами и лениво гадая, что их ждет дальше.

В самом Горне люди стекаются к куполу, но городской навес не в состоянии противостоять стихийному возмездию небес. Люди плотно кучкуются, касаясь друг друга руками, и душный воздух наполнен запахом пота. Используется каждый свободный дюйм, даже остатки крысолюдских туннелей превратились в дополнительные спальные помещения.

Инфернали Нового Горизонта вынуждены тесниться с представителями других фракций, и такая близость доставляет им дискомфорт. Те, кто покрупнее, втискиваются в ограниченное пространство и больше не шевелятся. Те, что поменьше, едва сдерживают свой восторг, пища и истекая слюной при виде такого количества людей в такой близости от их челюстей.

Но никто никого не кусает. Взаимное уважение добавляет им порядочности, а когда ее становится недостаточно, все решает близкое соседство, пресекающее любые покушения.