Семеро

Она ловит в толпе взгляд Джема и твердо решает поговорить с ним как можно скорее.

Когда она залезает на крыло небесного корабля, все затихают.

– Мы справились. Многих погибших нам предстоит оплакать и многие раны залечить, но мы справились. Битва окончена. Теперь перед нами самое сложное. – Она прерывается. – Теперь мы должны понять, как жить. Вместе. Лучше, чем прежде. Поэтому я хочу, чтобы вы подумали, что нам необходимо сделать. Поговорите с друзьями, с родными и вашими лидерами. Я одна не справлюсь. Сегодня нас ждет отдых, восстановление и подсчет ущерба. Завтра мы начнем строить планы и примемся за работу.

Ей аплодируют, кое-кто разряжает оружие в ее честь, но она уже замечает в толпе разделения, замечает, что в толпе нет единства: у нее на глазах образуются новые группировки с новыми повестками.

Завтра, говорит она себе. Я подумаю об этом завтра.

Вся ее комната пестрит трещинами, к тому же в куполе холоднее, чем должно быть. Веспер этого не чувствует, но понимает по мурашкам на руках Джема.

Они держатся принужденно и на расстоянии, что-то мешает им подойти вплотную друг к другу. Слишком близко для официального разговора, слишком далеко для того, чтобы им было комфортно.

– Не бойся, – говорит она и касается груди. – Под этой оболочкой все еще я.

Он тянется к ней.

– Можно?

– Конечно, – отвечает она, стараясь, чтобы это прозвучало обыденно.

Пальцы касаются ее плеча.

– Ты теплая!

– Да.

– Это такое облегчение, я боялся, что ты… – Он опускает взгляд. – Слушай, я должен спросить: а ты ощущаешь мое прикосновение?

– Частично. Не так, как прежде, но я знаю, что ты меня касаешься.

– И как же мы собираемся это делать?

– Ты о чем?

Джем неловко прикрывает рот.

– Ну, то есть мы все еще можем, эм-м… быть близки?

– Ты спрашиваешь, можем ли мы целоваться?

– Да. И не только.

Она вздыхает.

– Не знаю. Придется выяснить. – В ее глазах появляется искорка. – Хочешь выяснить?

– Конечно, да.

Веспер вытягивает губы, ждет. Однако Джем не приближается, и она хмурится:

– Что такое?

– Ты бы не могла сперва убрать меч? Мне не нравится, как он на меня смотрит.

– Ой, прости. – Она даже не пытается объяснить, что теперь ее единство с мечом сильно́ как никогда. По одной новости за раз.

Она кладет меч на пол, и они целуются.

Хотя она больше не касается эфеса, установленная между их сущностями связь остается, и теперь она даже крепче, чем прежде. Она напоминает ей нить, соединяющую Самаэля и Ищейку.

Меч закатывает глаз от такого сравнения, и Веспер хихикает.

Джем немедленно отстраняется.

– Что такое?

– А, ничего. – Он улыбается. – Нет, все в порядке. Конечно, ощущения забавные, как будто я вновь целую тебя в первый раз.

Она отгоняет мысль о том, что совершенно не почувствовала поцелуя, и сосредотачивается на воспоминаниях:

– Первый был хорош, да?

– Ага, и второй. А вот на третий раз мы, кажется, столкнулись зубами.

Они смеются.

– Хорошее было время, – шепчет Веспер. – Такое ощущение, что это было так давно.

– Целую жизнь назад, – добавляет Джем.

Несколько мгновений они молчат, затерявшись в образах прошлого.

Джем поднимает на нее взгляд.

– А дальше-то что?

– Хороший вопрос. Я собираюсь встретиться с остальными делегациями и попытаться обстоятельно обсудить с ними дальнейшие шаги. Горнский союз наконец-то станет выполнять свое прямое предназначение. Я хочу узнать, присматривают ли за теми, кто напрямую не входит ни в одну из основных групп, и убедиться, что мы даем всем сторонам равную возможность коммуницировать друг с другом и выражать свое мнение. Если получится, то я хочу установить несколько базовых правил общения для людей и инферналей. Нам удалось искоренить рабство в Новом Горизонте, так что, может, у нас получится провернуть то же самое и в Слейке. – Она морщится, вспоминая о лидерах города-фабрики. – Возможно.

Джем на шаг отходит от нее.

– Ты серьезно?

– Разумеется.

– Тогда тебе нужно будет установить те же правила в отношении Семи.

Глаз сужается, Веспер хмурится.

– Логично.

– А еще тебе нужно помочь тем, чей разум был подчинен.

– Ты о ком?

– О Мазар и ей подобных. Они больше не могут думать сами, поскольку Дельта что-то сделала с их разумом. Это неестественно и неправильно, и ты должна это прекратить! И если…

Она поднимает руки.

– Хорошо, Джем. Хорошо. Я с тобой согласна. Сделаю, что смогу, чтобы им помочь.

Меч показывает, что вокруг сущности Джема так и полыхает злость. Также он с неодобрением указывает ей на мелкие следы скверны. Она предупреждающе смотрит на него, и глаз отвечает, демонстрируя ей больше: что Джем винит ее за сложившиеся обстоятельства так же, как и Семерых, его отвращение…

– Хватит! – говорит она, повышая голос.

Джем испуганно отступает.

Меч пожимает серебряными крыльями и закрывает глаз.

– Не волнуйся, Джем. Это не тебе, – добавляет она. – Это мечу.

На его лице проступает тревога.

– Когда ты говорила, на секунду мне показалось, что это не ты.

– Да?

– Твои слова прозвучали так, словно ты – одна из Семерых.

– Полагаю, это так и есть.

Он смотрит на нее будто на святыню.

– Дело не только в коже, так? Они тебя изменили.

– Да.