Семеро

Мир-Пятнадцатая делает все, чтобы наполнить дни Массасси хорошими новостями и приятной деятельностью – чем угодно, лишь бы удержать ее от очередного проекта. Но аргументы о здоровье и заботе о себе на Массасси никогда не действовали, и, вероятно из вредности, чем больше Мир-Пятнадцатая облегчает ее существование, тем труднее делается характер Массасси.

Проходят солнечные дни, сливаются в недели, месяцы, годы, в золотую эпоху мира и процветания Империи Крылатого Ока.

Для Массасси они подобны зыбучим пескам, проваливающимся вокруг чего-то незыблемого. Временной туннель, на конце которого маячит еще один проект. Она просто ждет, пока это время не схватит ее.

И – вполне предсказуемо – однажды приходит Гамма. Она берет Массасси под руку, ведет в мастерскую, вкладывает инструменты в ладонь и отходит.

В Массасси тут же происходит изменение, она меняет позу и вновь обретает цель.

И принимается за работу.

В этот раз из серебра выходит мужчина, похожий на братьев, но все же совершенно иной. Массасси уже не вытачивает каждую деталь, как прежде, создавая более абстрактные черты, и его лицо походит на маску и кажется древним, несмотря на то что было создано лишь сейчас.

Вскоре после начала процесса появляется Альфа. Занимает свою излюбленную позицию, как и пришедший следом Бета. Через некоторое время к ним присоединяется Дельта, еще одним свидетелем ритуала творения вставая рядом с братьями.

Ныне Массасси поддерживает система, которая забирает на себя ее вес, следит за физическими показателями, разделяет десятки труб, пронзающих ее тело. Вводит еду и лекарства, сливает отходы, и все это происходит автоматически.

Она работает, спит, работает, спит, ей нет нужды покидать мастерскую. Ей это нравится, и она жалеет, что эту систему не изобрели раньше.

Она создает меч – простой и удобный.

Когда приходит время оживлять творение, она поднимает руку, и на ладони открывается радужка. Сперва не происходит ничего, а затем – вот оно – выдох сущности, перетекающей из тела в тело.

Эпсилон рождается плавно, постепенно. В отличие от сестер и братьев его глаза затянуты туманом и зрачки едва различимы.

Нет, думает Массасси, не то.

Ее разум уже переключился на следующее творение – сестру Тету. И тут же – седьмое, Эту.

Но на самом деле эти трое оказываются разделены десятком лет.

И все равно кажется, что они из одной эпохи, но другого поколения по сравнению с теми, кто был создан раньше. Эпсилон, Тета и Эта наделяются одними и теми же чертами и моделями поведения. Они всегда путешествуют вместе, мало говорят и кажутся чем-то встревоженными. Они повсюду следуют за Массасси – на прогулках, в ее комнате, с неусыпным вниманием следя за всем, что бы она ни делала: как моется, как спит, как ворчит или сетует на нелегкую жизнь.

Когда ему это нужно, Альфа прибегает к услугам троицы, но по большей части игнорирует их, занимаясь делами Империи. Бета его сопровождает, но когда выдается свободное время, присматривает за ними. Гамма терпит их практически только потому, что их не видит, а Дельта держится подальше, потому что их присутствие ее беспокоит. Несмотря на то что во многом они уступают, она чувствует, что юная троица посвящена в секрет, который создательница скрыла от остальных. Некое тайное знание, которое тревожит и отделяет их от остальных.

Как будто они, затаив дыхание, выжидают.

Глава семнадцатая

Джем мотает головой.

– Слушай, мне доводилось перевязывать порезы, но это? Я не могу. Я даже не знаю, с чего начать.

Странник пришел недавно, но в комнате уже установился такой плотный запах дыма и обожженной кожи, что его можно ложкой есть. Он снова в отчаянии показывает пальцем на Веспер.

Ее дыхание затруднено, тело покрыто сетью ран, и вся она – одна сплошная рана.

Там, где было возможно, одежду развязали или срезали. Но на теле осталось множество таких мест, где кожа и ткань слипаются, сплетаются полосой разнородных струпьев. Джем задерживает над ними руки, не желая предпринимать никаких действий, о которых может пожалеть позднее.

– Нам нужен доктор. Я сделаю, что смогу, но нам нужен доктор! Я один не справлюсь.

Посылают за Мазар и врачами с каким-либо опытом. Большинству из них хватает одного взгляда – и они уходят, не желая вешать на себя заранее безнадежного пациента.

В итоге Мазар и Джем решают, что лучше сделать хоть что-то, чем не делать ничего. Странник нависает над ними всеми, его янтарные глаза не в состоянии ни смотреть, ни отвести взгляда.

– Это бессмысленно, она слишком сильно обгорела, – заявляет Мазар. – Она не выживет.

Джем и Странник в ужасе смотрят на нее.

– Лучше сразу смириться.

Но они не смиряются, и вскоре Мазар, сняв перчатки, готовит те немногие инструменты, что у нее есть. Когда они приступают, Странника начинает шатать.

Джема это отвлекает.

– Стой там, ты мне мешаешь сосредоточиться!

– Погоди, – говорит Мазар. – У него кровь.

Странника это удивляет точно так же, как и их. Он глядит вниз и видит кровь, запекшуюся вокруг небольшой дырки в бедре. Разглядывая ее, он садится на пол.