Семеро

Веспер знает, что она может не говорить, что Дельта способна заглянуть ей в душу и увидеть ее намерения, точно так же как меч может прочитать намерения Дельты. Сквозь его глаз она видит страх Дельты, а также океан сожаления, в котором можно было бы утопить целый континент. Она видит желание скрыться ото всего и вспоминает, как желал меч отомстить, когда она впервые пустила его в ход. Это чувство иное, еще один способ справиться с горем, но такой же действенный.

Приближаются рыцари-серафимы, Рыцарь-Командор оказывается еще ближе – одна сторона ловушки движется быстрее другой.

Веспер протягивает руку.

– Ты не одинока.

Дельта садится и переводит взгляд на свои пустые ладони, затем – на пространство непосредственно вокруг себя.

– Его больше нет, – говорит Веспер. – Больше нет одеяла, под которым можно спрятаться, больше не во что завернуться. Остались только мы и они. Тебе выбирать. – Она все еще держит руку протянутой.

Дельта смотрит на свое имущество, и по ее щекам сбегает жидкий камень.

– Ты страдаешь.

– Да, – признает она, слыша правду в словах бессмертной. Ее мечта уничтожена, ее тело стало другим. – Как и ты.

Дельта не отводит взгляда и принимает руку. Между ними повисает тяжелое, решительное понимание. Бессмертная встает, и бегущие рыцари тут же замедляются, с опаской глядя на возвращение Дельты.

Веспер обращается к Рыцарю-Командору, и ее голос разносится над разорванной землей:

– Я не хотела, чтобы все было так.

Он не отвечает и продолжает идти. Его стража наставила оружие на нее, но не на Дельту. Она видит, как Рыцарь-Командор отдает приказ, и это оружие подмигивает ей, выпуская смертоносный залп.

Она взмахивает мечом, рисуя им голубую дугу – ее песня превращается в свет, отнимающий силу у летящих пуль и обезвреживающий их.

Дельта говорит, и ее слово подобно песне. Все лишь слово, но его эхо, похоже, останется надолго, отражаясь в умах тех, кто ее слышит.

Солдаты Рыцаря-Командора бросают оружие.

Рыцарь-Командор падает на колени.

Дельта идет к нему, и при ее приближении остальные тоже преклоняют колени, не в силах оставаться на ногах в ее сиянии.

Серебристые пальцы сжимают подбородок Рыцаря-Командора и поднимают ему голову.

Он смотрит в ее очи, и его глаза наполняются любовью.

Дельта принимает эту любовь и превращает ее в тяжелые оковы.

За всем этим зрелищем никто не слышит шепота Веспер: «Я не хотела, чтобы все было так».

Первым встает золотое солнце и высвечивает царящий внизу кошмар. В грязи стонут тела; некоторые из них застыли в попытке зарыться под землю, другие лежат на них сверху и радуются рассвету. Немые сцены, обрисовывающие жизни своих участников. Тела из обоих лагерей оказываются впритык друг к другу – и уже не могут ничего с этим поделать. Тут по-свойски переброшена через зеленое плечо рука в имперской форме, там боец на ходулях из Слейка обнимает рыцаря-серафима, крепко схватив того за горло.

Империя Крылатого Ока сдалась, неожиданный приказ пришел всего пару минут назад. Самаэль почти не видит сопротивления в глазах ее солдат. Большинство пребывает в потрясении и походит на детей, которых впервые в жизни отлупили.

Он передвигается от группы к группе, убеждаясь, что силы Горна выполняют приказания Веспер.

– Не убивать, – хрипит он. – Связать.

Их солдаты, исполненные безапелляционности и жажды крови, неохотно подчиняются. Оружие они скидывают в одну кучу со шлемами, а руки и лодыжки связывают цепями, веревками и проводами.

Он замечает Плоскую Башку, которая пересчитывает тела и пытается понять, сколько из ее бойцов осталось в живых. Ему даже не приходится считывать ее сущность, чтобы понять: дела плохи.

– Тебя подстрелили, – произносит он.

– О да! Кучу раз! – ухмыляется она.

– Как ты себя чувствуешь?

– Сильной!

Самаэль, глядя на нее, понимает, что она врет.

– Ты слабеешь. В твоей крови яд. Собери своих выживших и приведи ко мне. Я им помогу.

Плоская Башка хлопает его по руке. Он ничего не чувствует.

– Нам не нужна помощь. Мы сильные. – Она замолкает. – Но мы примем помощь. В знак дружбы! – Она еще раз хлопает его по руке для большей выразительности.

Хотя ситуация не радужная, кое-что все-таки радует Самаэля. С рассветом вернулся Ищейка. Залечив свои раны и хорошо отдохнув, теперь полупес носится по полю боя, привлекая внимание к раненым. Ему нравится это занятие. Ищейка не понимает трагедии, для него это игра, и он возбужденно и радостно лает.

Битва была тяжелой и ужасающе результативной, обе стороны понесли большие потери. Наворованная броня, которую носит большинство обитателей Горна, – ничто для имперской артиллерии. Могло бы быть и хуже, думает он. Проходя мимо групп пленников, он начинает понимать.

Для большинства имперских солдат этот бой стал первой настоящей битвой. И это совсем не то, что уничтожать встреченные по пути маленькие поселения или охотиться на одиноких полукровок. Сколько ни читай об инферналях, все равно не будешь готов к настоящей схватке. Размышлять о смерти – одно, но видеть ее своими глазами – совершенно иное. Они не были готовы.