Семья для нефтяного магната

— Нет уж, — усмехается. — Это не наш путь. Пойдём, уже ждёт машина…

Он подаёт мне руку.

Я мешкаю, не зная, как правильно поступить. И несколько секунд тоже рассматриваю Константина, но не шикарный костюм и идеальную мужскую фигуру, а лицо. Заглядываю в глаза, пытаясь найти там для себя подвох или же наоборот- ответ на главный вопрос. Да или нет? Появиться перед людьми с мужчиной — это для меня важный шаг. Можно сказать, что «манифест». Константин не будет вести себя, как начальник. Он уже дал это понять.

Тихомиров не выдерживает и делает шаг на встречу, вжимая меня спиной в дверь.

— Ну давай, девочка, — шепчет мне в губы. — Посмотри, какой я порядочный и терпеливый. Все будет так, как ты скажешь. Я не буду давить. Я же вижу, что ты хочешь ко мне… Что ты — вся моя.

Наши дыхания сбиваются. Губы сближаются.

— Вы уже давите, — нахожу в себе силы и уворачиваю от него лицо. — Это ваша суть, Константин Петрович.

Перехватывает мою правую руку и целует, скользит губами, будто случайно останавливаясь на безымянном пальце.

Вырываю. Рано или поздно он меня сломает. Я не вывезу сопротивления.

— Пойдёмте, Константин Петрович, нас с вами ждут миллионы…

Делаю шаг в бок, освобождаясь от его плена.

— Трусишка, — цокает Тихомиров языком. — Ладно… Пусть у тебя будут эти три дня.

Глава 29. Чудо-женщина

Назима

— Ну-ка дай мне посмотреть, — Сапронов забирает у Александра Александровича очки виртуальной реальности и надевает их себе на голову, радуясь, как мальчишка. — И что? — Неустойчиво покачиваясь, машет руками в воздухе. — Я правда любовный водный транспорт выбрать могу?

— Да, — отвечает ему Константин. — От катера до крейсера.

— Глянь, Саныч, как настоящие, — восклицает Дмитрий Семёнович.

— Молодец Семка твой, — сжимает юбиляр предплечье Анны Ивановны, — Тарас бы гордился. Я помню, как он радовался, что у меня девка, а не пацан. Все боялся, что по нашим стопам пойдёт. Кстати, почему Семен сам не приехал?

— У него жена тяжело токсикоз переносит, — отвечает Анна Ивановна.

— Жена? — Удивлённо переспрашивает супруга юбиляра, отвлекаясь от разговора с Сапроновой. — А мы и не знали, что Сёмен женился.

— Я и сама не знала, Верочка, — отмахивается Анна Ивановна. — Бессовестный. Даже в ЗАГСе матери порыдать не дал. Сказал, что случайно вышло. Пошутил, а Марика согласилась. Ну а слово сына офицера назад не заберёшь…

Смеются.

— А наша разве не такая же? — подкатывая глаза, вступает в разговор жена Сапронова. — Люблю не могу. Нет, ну вы представляете? Дима ей дипломатов сватает, а она в своего курсанта вцепилась не вырвешь.

— Зато внуки с вами, — отвечает ей супруга юбиляра. — Представляешь, видела бы ты Оленьку и Игоря на их заграничное Рождество раз в год? Ну? Кому это надо? Да и зять то уже майор!

— Хороший зять, — вздыхает Сапронова, — тут не отнять. Давайте за детей, — поднимает бокал.

Касаюсь их бокалов своим с соком. Константин машинально приобнимает меня за талию, притягивая к себе. Я каменею.

— Все хорошо? — шепчет мне в ухо.

— Да, — отвечаю, смущаясь, красноречивых взглядов старшего поколения.

— А это что такое? — неожиданно восклицает Сапронов, — Заправки? Ай жулики… — усмехается. — Свежо… — с интересом.

— Там и заправиться можно, — подсказывает ему Тихомиров.

Я улыбаюсь. Все-таки идея добавить в уже готовую игру для виртуальной реальности наши заправки была гениальной. Семену показалось мало обычного панорамного видео. Правда, в тендере будет участвовать отрывок из игры всего на полторы минуты, но это позволит максимально оценить концепцию.

Мне тепло и спокойно от того, что все складывается по плану. Что юбиляру понравился наш подарок, а Константин сразу нашёл общий язык с Сапроновым. Мне нравятся эти степенные, немного властные женщины, неспешная атмосфера сытого праздника, счастливые повизгивания малышей, играющих с аниматорами, и раскатистые взрывы смеха в небольших компаниях старых знакомых, которые сформировавшись ещё на верхней палубе во время аперитива, плавно перетекли за столики в основной зал.

Беру с блюда песочную корзиночку с паштетом и, только уже укусив, понимаю, что она рыбная. Кажется, печень трески. Тошнота поднимается в горло мгновенно. Беда с этими морепродуктами. Да и вообще, с едой беда.

Тихонько говорю Константину, что отойду, ставлю бокал на стол и спешу на воздух. Надеюсь, этого будет достаточно. Мне неловко. В туалет идти не хочется, чтобы не вызывать лишних вопросов.

Кутаясь в пальто, выхожу на верхнюю палубу теплохода и глубоко вдыхаю сырой, вечерний воздух. Ветер треплет косу и путает волосы. Опираясь на парапет разглядываю берега Крюковского канала. Хорошо. Красиво… Мне кажется, что я узнаю здание Мариинского театра. Хочется здесь погулять. Может быть, даже с Тихомировым, хотя не уверена, что он поддержит эту идею из соображений безопасности.