Семья моего мужа против развода (СИ)

В саду уже зажгли фонари. С переменой времени года темнеет рано. Только восьмой час, а уже ночь на дворе. Небо такое черное, что ни месяца, ни звезд не разглядеть.

Шарф, шапка, варежки, меховой плащ — проследили и проконтролировали, чтобы ни одна деталь зимнего наряда не осталась забытой. Приятная забота согревает. Не от каждого я приму подобные на свой счет хлопоты. Но рядом с ним хочется побыть слабой, маленькой, нуждающейся.

Снег липнет к сапогам, не так уж и холодно на улице. Можно сделать снеговика, раньше мы с сестрами часто так играли в детстве…

Да, вот поэтому я и хочу рассказать правду о своем происхождении. Эти воспоминания никуда не исчезли.

Огоньком в груди они горят в груди и ведут меня сквозь такие мрачные и холодные ночи. И хочется так же просто, как Рей вспоминает прошлое, делиться с ним подобными чувствами.

Прошлого не воротишь, с моей смерти сменилось не одно земное лето, мои близкие, отчаянно желаю, смогли смириться с этой потерей. Что-то подсказывает, что меня уже оплакали, и это хорошо, я не чувствую от этого никакого предательства или боли. Жизнь идет своим чередом.

Но хоть прошлое есть прошлое, просто так забыть все прекрасные и не очень мгновения своей жизни, той жизни, я тоже не хочу. Не хочу. Моя семья, мои мечты, мои воспоминания…я не хочу их хоронить в песках ушедшего времени. Двигаться вперед хорошо, но какое может быть будущее у того, кто не помнит своего прошлого?

Жадничаю ли я, что вот по такой причине и хочу рассказать дорогому человеку и может быть, этим оттолкнуть его навсегда?

Да.

И эту жадность невозможно уже сдержать.

Я набираю побольше воздуха в легкие:

— …

— Нас прервали. Юнис, ты же хотела что-то мне рассказать? Эти дни тебя ведь что-то гнетет.

Герцог первым нарушает тишину. Под нашими ногами хрустит снег.

Смотрю на идущего рядом, привычно уже подстроившегося под мой шаг, Рейнарда. Его профиль тоже красивый. От сказанных им слов в воздухе образуются и тут же рассеиваются облачка пара.

Почему он на меня не смотрит?

Я вздыхаю. Сжимаю и разжимаю пальцы. Быть честной и верить в лучшее — единственное, что мне остается. Не знаю, боюсь ли я того, что мне не поверят и посчитают сумасшедшей, или наоборот, того, что слова мои воспримут всерьез. В таком случае реакция будет еще более непредсказуемой.

— Понимаешь…

Слова даются нелегко. Нельзя быть готовой к такой откровенности. Рейнард слушает молча, его взгляд так и не обращается в мою сторону, все, что я вижу, это профиль герцога. Вроде так легче, но в то же время невозможность увидеть реакцию сбивает с толку. Хотя, думаю, если замечу на его лице намек на неверие или гнев, не смогу больше и слова вымолвить.

Другой мир, иномирная душа, сюжет книги…кто в здравом уме сможет так просто принять подобное?

Хотела же ты развода Юнис, кажется, скоро его получишь!

— Как-то так… — неловко заканчиваю свой монолог, который занял минут пятнадцать, если не меньше.

— Ясно, — кивает герцог, сохраняя бесстрастность.

Нет, что это такое, скажите на милость?! — злюсь про себя. Негативная реакция — плохо. А вот это как понимать? Радоваться ли? Что-то я особого счастья не чувствую.

— И все? Ты не злишься? Или, может, испытываешь ощущения, что всю жизнь провел во лжи? Разочарован? Ты мне вообще поверил?

Дай мне ответ!

Его светлость останавливается и оборачивается наконец ко мне лицом.

Он совершенно такой же, как и до этого моего признания! Полное спокойствие. Что за варрх! А я тут переживала, места себе не находила!

— Я тебе верю. Даже если бы ты сказала, что на небе три солнца, я бы и тогда поверил. Это первое. Я не злюсь и не разочарован. После года скитаний в диких землях, где я чего только не повидал, меня мало чем можно удивить. Да, странно, конечно, но я это могу принять. Если честно, я себе худшее воображал… Например, что ты и Мелвин уже…неважно. Книга? Но с твоим появлением все давно уже идет не так, как там, верно? А значит, благодаря тебе наша судьба в наших руках. Остальное меня не волнует. По своей воле я таким как тот герой романа точно не стану. Мы — два совершенно разных человека. И наконец, я не чувствую себя обманутым. Люди вокруг рождаются и умирают, страдают и радуются, для меня окружающий мир вполне реален. Это не значит, что я тебе не верю или что-то подобное…просто… моя реальность вот такая.

Мужчина подается вперед и заключает меня в кольцо своих рук.

— Бог это или вселенная, я благодарен, что они привели тебя ко мне. Ты здесь, я могу тебя коснуться. Другое меня не волнует.

Все еще сложно поверить в то, что Рейнарду настолько оказалось по боку эта тайна общемирового масштаба. Я застываю в его объятьях, все еще не способная смириться с такой вот правдой.

Меня целуют в макушку и отстраняются. Это не он, это я все еще пребываю в шоке.

«Как тебя звали в той жизни? Чем ты занималась? Что тебе нравилось? Когда у тебя, той тебя, день рождения? …в той жизни, ты…была замужем или состояла в отношениях?» — вот что интересует герцога.

Его энтузиазм сбивает с толку.

— Погоди…ты и правда так спокойно все принял? — я все еще не могу поверить.