Семья поневоле (СИ)

Мои мысли прервал стук в дверь. Забини собственной персоной. Я заставил его варить противоядие от «Ледяного поцелуя» - сильнейшего яда, от которого все тело мгновенно холодеет, и сердце останавливается через несколько секунд. Обычно я следил за Блейзом, чтобы заметить недочеты в его работе и указать на них. Сегодня я просто смотрел. На то, как ловкие длинные пальцы очищают семена шиповицы голубой, как изгибается изящное запястье, когда серебряный нож буквально летает над доской, нарезая корень волчатника идеально ровными кусочками, как он чуть прищуривается, отмеряя десять капель сока можжевельника. А когда он изредка взглядывает на меня из-под пушистых черных ресниц, не замечая на моем лице недовольства его действиями, то уголок красиво очерченных губ так и норовит поползти вверх, но Забини усиленно сдерживается, чтобы не демонстрировать, как он доволен собой. Сегодня у меня нет ни единого замечания, ему все удается, и он это чувствует. А смешанные в нужных пропорциях ингредиенты должны вариться при очень высокой температуре. Вся комната уже наполнилась горячим паром с терпким запахом можжевельника. Кажется, что мы находимся в сауне. Волосы уже прилипли ко лбу, но я привык варить зелья, требующие настолько высокой температуры, что человек выдерживает с трудом, и наоборот настолько низкой, что все кругом покрывается инеем. Так что я стоял как ни в чем ни бывало, а вот Забини явно мучился от жары. Не выдержав, мальчишка скинул мантию и аккуратно повесил на спинку кресла. Рукава белой рубашки туго обтягивали рельефные мышцы, а на спине, почти прозрачная от пота, ткань прилипла к телу. Одним резким отточенным движением он ослабил узел галстука, давая свободу крепкой шее. Я поймал себя на мысли, что мне хотелось бы, чтобы он раздевался дальше. И в этот момент, словно поняв мои мысли, Блейз обернулся, ловя мой взгляд. На его губах несколько мгновений играла улыбка, но она очень быстро исчезла, и на лице мальчишки появилось удивленное, даже несколько испуганное выражение. Отвернувшись, он продолжил варить зелье, и повернулся снова лишь когда все было готово.

13. Блейз

- Все готово, сэр, - доложил я, закончив приготовление противоядия. Снейп кивнул и подошел, рассматривая зелье в котле и оценивая результат. Сейчас он смотрел на меня так же, как обычно, но я готов был поклясться, что несколько минут назад он…. Нет, этого не может быть.

- Весьма недурно, - скупо подытожил профессор, но в его устах это была высшая похвала. – На сегодня вы свободны.

Пожелав профессору спокойной ночи, я отправился в свою комнату. Винс и Грег уже спали, Тео что-то читал, лежа на животе. Драко рассеянно смотрел в потолок, развалившись на кровати. Однако при виде меня он тут же уселся, и на лице появилось заинтересованное выражение. Я подошел и забрался к нему на кровать, скинув ботинки.

- Колись, Забини, где ты сегодня ночевал? – Выдал он напрямую, без всяких намеков и ухищрений.

- Не важно – где, важно – с кем, - невозмутимо ответил я, наслаждаясь произведенным эффектом. Драко видимо представил, что я соблазнил саму профессора Синистру – единственную молодую и красивую преподавательницу Хогвартса. Я усмехнулся. – Если серьезно, то ничего не было. И никаких имен, не проси.

Малфой разочарованно надулся, отворачиваясь от меня.

- Но мне нужен твой совет, Драко. Когда все уснут, - добавил я шепотом и поспешил убраться на свою кровать.

Я был уверен, что любопытный Малфой не уснет. Часа через два, когда по комнате разносилось только тихое посапывание ребят, Драко заглянул за мой полог, а затем забрался под одеяло, бесцеремонно двигая меня к краю. На всякий случай он наложил заглушающие чары, чтобы никто нас не подслушал.

- Ну что там у тебя, Забини? – Выдал он свое любопытство.

- Мне кажется, что я понравился одному парню, - ответил я шепотом, и Малфой рядом ощутимо напрягся. – Как мне узнать, показалось мне или все на самом деле?

Конечно, я не мог сказать ему, что профессор Снейп буквально пожирал меня глазами, только что не прожигая взглядом насквозь. С одной стороны, предположение совершенно дикое. Профессора никто никогда не видел с мужчинами, впрочем, и с женщинами тоже. Он – главный символ полнейшей асексуальности и целибата. Но с другой стороны, я не слепой, и я ни с чем не перепутаю такой взгляд. Множество девчонок смотрит на меня так, и сам я пялюсь на них отнюдь не менее красноречиво. Но профессор…

- Забини, ты меня иногда поражаешь, – усмехнулся Малфой, пихая меня в бок. – Ты переимел половину девок Хогвартса, а как на тебя парень глаз положил, так ты смущаешься как невинный агнец. Смешно, право слово.

Я обиженно засопел, пихнув его в ответ так, что Драко чуть не свалился с кровати, схватившись за меня.

- Ну ты в этом деле эксперт, вот и просвети меня.

Драко имел определенный опыт общения с мужчинами. Когда он рассказал мне об этом в первый раз, я, конечно, был в шоке, но потом привык к этой мысли. У всех свои увлечения. Я вот немного мазохист и капельку садист. А Малфой – бисексуал.