Семья поневоле (СИ)

Я подошел к шкафу, извлек самую лучшую бутылку огневиски и два стакана и жестом предложил Забини занять одно из кресел возле камина. Там весело потрескивал огонь, неистово пожирая сосновые поленья. Взмахнув палочкой, я усилил пламя, чтобы прогнать вечную сырость и прохладу подземелий. Блейз тем временем схватил бутылку и удивленно приподнял изящно изогнутую бровь. Не ожидал, что у школьного преподавателя может быть такой хороший огневиски? Да, действительно, это подарок твоей матери, несносный мальчишка, но тебе вовсе не обязательно об этом знать.

Он разлил янтарную жидкость по бокалам, и я не удержался от тоста:

- За вас, Блейз.

- Меня ожидает большое будущее, - с ухмылкой ответил он, и мне неожиданно показалось, что в комнате стало слишком жарко. Похоже, он тоже запомнил воскресный вечер во всех деталях.

Огневиски горячей волной прокатился по горлу, согревая и прогоняя иррациональный страх. Я много раз был на аудиенции у самого Темного Лорда, меня миллион раз пытались убить, я сам убивал, и если понадобится, убью еще. Что мне какой-то восемнадцатилетний мальчишка с наглой ухмылкой на красиво очерченных губах? Расслабленный, с бокалом в руке, вглядывающийся в огонь, словно тот может поведать ему свои секреты. Яркие сполохи танцуют в его темно-карих глазах, а на белой рубашке причудливо играют тени.

- Это мой подарок? – Поинтересовался Блейз таким тоном, словно я просто обязан что-то ему подарить. А ведь всего несколько минут назад он удивлялся, что я вообще знаю про его день рождения. Каков наглец! Я одновременно и разозлился, и восхитился его истинно слизеринским характером. Избалованный, чрезмерно уверенный в себе мальчишка. Хотя в случае со мной его самоуверенность оправдана. Я ведь действительно приготовил ему подарок. Надеюсь, он не ожидает огромной коробки в цветной оберточной бумаге?

- Нет, подарок вот…

4. Блейз

Профессор оказался не против провести ритуал завтра, откуда-то узнал про мой день рождения и даже согласился со мной выпить. Внутренне я торжествовал, но изо всех сил сохранял внешнее спокойствие. И мне хватило наглости еще и потребовать подарок. Я был уверен, что у него для меня ничего нет, и возможно он пообещал бы мне вручить подарок завтра и постарался приобрести что-то для меня за ночь…. Или просто послал бы к дементорам с такими запросами. Он мне не родственник, не друг и не возлюбленный, чтобы что-то мне дарить.

Однако профессор невозмутимо сунул руку в карман своей угольно-черной мантии, что-то извлек оттуда и протянул мне. Я автоматически коснулся его ладони своей, и одновременно с обжигающим теплом его кожи почувствовал прохладу металла и еще какого-то небольшого предмета. Но вместо того, чтобы раздумывать, что же это за подарок, я почему-то был поглощен одной-единственной мыслью: мне раньше казалось, что мрачный профессор Зельеварения, живущий в сырых подземельях древнего замка, непременно должен быть холодным, как утопленник. У него такая же мертвенно-бледная кожа… Но в его теле, как оказалось, буквально пышет жаром жизнь. И этот огонь через наши соприкасающиеся ладони передался мне, прошел вверх по руке к груди, вспыхнув сотнями искр в районе солнечного сплетения, а затем медленно опустился и начал накапливаться внизу живота…

Я отдернул руку, и, чтобы не смотреть на профессора, занялся изучением подарка. Это был кулон. Каплеобразный, хотя и не идеально ровный кусок янтаря на серебряной цепочке. Поднеся его ближе к камину, чтобы пламя осветило его, я увидел, что находится внутри.

На берегах часто находят застывшие в янтаре ракушки, насекомых, различные камешки и прочий мусор. Многие сочтут красивым перстень из янтаря с застывшим внутри целым паучком. Но все, что раньше было живым, в камне всегда мертво и черно.

В этом кулоне находился листок какого-то растения. Яркий, сочно-зеленый. Он выглядел живым и по всем признакам был живым. Мне даже показалось, что его кончик затрепетал внутри, но я списал это на игру света и тени от огня.

- Это ведь не просто кулон? – Взволнованно спросил я, наблюдая, как цепочка медленно перетекает из одной ладони в другую. Я не представлял, чтобы профессор мог подарить бесполезную вещь, и тем более украшение, пусть и такое красивое.

- А вот это вы узнаете сами.

5. Северус

Я не мог, да и не хотел говорить, насколько дорогой подарок я ему сделал. Зазнается еще сильнее. Хотя, право, сильнее уже некуда. Забини – олицетворение напыщенности и самодовольства.

- Это артефакт. Естественно, связанный с тонким искусством Зельеварения. – Выдал я на манер обычной лекции, делая акценты на ключевых словах. – Это будет вашим домашним заданием – постичь, чем вы отныне обладаете.