Семья Рутенберг. Семейная хроника

Северной области — от Пскова до Архангельска. Правда, скоро

этот Союз прикрыли за сепаратизм и неподчинение Кремлю.

Но в Питере Григорий Евсеич был самый главный и жил

довольно спокойно.

50

1917 – 1925 годы

Москву сотрясали восстание левых эсеров, мятеж Савинкова

в Ярославле. Колчак подходил к Волге, на Дону поднималась

Добрармия Деникина.

А в Петрокоммуне было тише. Своих левых эсеров Зино-

вьев успел опередить (вовремя стукнул осведомитель). По его

приказу комендант города взял штурмом Пажеский корпус,

и с ними было покончено. Выстрел мальчишки Канегиссера

в Урицкого был выходкой романтического одиночки. Ника-

кой организации за ним не стояло.

На смену Урицкому пришёл Глеб Бокий. Он такой Красный

террор раскрутил, что мальчишек можно было больше не опа-

саться.

Где-то под Нарвой Красная Армия неспешно воевала

с эстонцами и с Северным Русским корпусом генерала Род-

зянко. Однако в мае 1919 года белые внезапно прорвали фронт

и взяли Гдов и Ямбург. Удар был неожиданным. Красные оста-

вили Псков.

Вот тут Григорий испугался. Он засыпал Кремль телеграм-

мами, требуя немедленно разрешить эвакуацию Питера. Уже

минировали крупные заводы, а Балтфлот планировали уто-

пить, как годом раньше утопили Черноморский.

Но вместо рывка к Питеру Булак-Балахович во Пскове вешал

на фонарях мирных жителей и спекулировал американской

мукой. Большевики получили передышку.

Троцкий стянул войска и организовал мощный контрудар.

Голодная и разутая армия белых начала разваливаться на гла-

зах. Казнокрадство у Юденича достигало потрясающих высот.

В Питер прибыл Сталин, и, прежде всего, приказал нейтра-

лизовать «потенциальных классовых врагов». Тысячи невин-

ных людей были расстреляны на Охтинском полигоне: офи-

церы, прошедшие регистрацию, священники, титулованные

дворяне.

Казалось, о чём тревожиться. Но вмешались англичане.

Генерал Марш заставил Юденича подписать договор с Эсто-

нией. В Ревеле (нынче Таллин) с английских пароходов сгружа-

ли мундиры, ботинки, продовольствие, винтовки, пулемёты

и даже шесть танков.

Семья

51

Солдатам начали выдавать по два фунта хлеба и полфун-

та бекона в день. Так воевать можно. В конце сентября, когда

добровольцы Деникина подходили к Орлу и Воронежу, диви-

зия князя Долгорукова начала наступление на Лугу и Псков.

Два танка вызвали страшную панику. 19 и 10 дивизии красных

бежали. Командование бросило все резервы на защиту Пскова.

Потом 1-й Корпус Юденича ударил на Ямбург — Гатчину.

13 октября была взята Луга. 16-го они подошли к Гатчине. 17-го

захватили Царское Село. Бои шли уже в Пулкове и у Лигова,

на пороге Питера.

Такого в Смольном не ожидали.

* * *

15 октября Абрама срочно вызвали к Рыбакову. Изька был

бледен и непрерывно курил.

— Сколько машин у тебя на ходу? — спросил он нервно.

— Да почти все. Один старый мерседес и два грузовика

в ремонте.

— К утру должны быть исправны! Любой ценой! Отвечаешь

лично. С этого момента и ты, и все шофера — мобилизованы.

Спать здесь. За самовольную отлучку — трибунал.

«Запаниковали господа комиссары, — подумал Абрам. —

Припекло. Готовятся к драпу».

— Понял, — ответил он и вышел.

В гараже Абрам объявил о мобилизации и срочной работе

по ремонту. Тут же послал машину на Арсенал за паном

Юзефом.

— Скажи ему, чтобы ехал сразу. Премия — шесть фунтов

муки. Без Юзефа не возвращайся, — наказывал он шоферу.

Выкатили из боксов неисправные машины. Мерседес требо-

вал капитального ремонта, быстро не сделаешь. А с грузовика-

ми стоило повозиться.

Абрам позвонил Ровенским. Попросил Маню сходить, пре-

дупредить Блюму, чтобы она не волновалась.

— Уже бегут? — спросила Маня. — И ты с ними?

— Ну что ты! Куда я от своих денусь?

52

1917 – 1925 годы

Вечером прибежала Маша Попова:

— Ой, папа, что делается! Троцкий приехал! Вошёл на за-

седание, все ахнули. А он и говорит, спокойно так: «Здрав-

ствуйте, товарищ Зиновьев. На ваши многочисленные запро-

сы об эвакуации города, заявляю: Петроград сдан не будет!

Немедленно соберите партактив города. Я поговорю с комму-

нистами». И своему длинному чекисту: «Товарищ Павлунов-

ский! Немедленно арестовать и расстрелять весь штаб защиты

Петрограда! А вы, товарищ Надёжный, примите командова-

ние над 7-й армией и организуйте новый штаб защиты». Ой,

папочка, их же всех уже вывели во двор и расстреляли! А в чём

они виноваты? Делали, что приказывал Григорий Евсеич.

Девушка разрыдалась:

— И всю охрану сменили. Стоят, страшные, в чёрной коже

с медными бляхами на рукаве.

— Да, Лев Давыдыч шутить не любит. — Иван Андреич

потер небритый подбородок, — Надо и нам поднажать.

Работали всю ночь. Юзеф Станиславыч ругался по-поль-

ски и по-русски, что нужного инструмента нет, бронза не та,

но к утру наладили оба грузовика. Иван Андреич отвесил

Юзефу обещанную премию, и тот ушел. Ночью смылись два

шофера.

— Медвежья болезнь! — хмыкнул Иван Андреич.

Абрам решил не докладывать по начальству.