Семья Рутенберг. Семейная хроника

Яша думал, присматривался. Ему всё больше нравилась эта

милая девушка.

«Она и вправду добрая. Детишки к ней так и тянутся.

Правда, я не люблю её. Во всяком случае не схожу с ума,

как с Людмилой Станиславной, или тем более — с Наташей.

Но, может, это и не нужно?»

Утром, в день отъезда, он зашел к Рахили и предложил

ей стать его женой.

— Мне придётся выучить турецкий? — спросила она

шепотом.

— Право, это не так уж трудно. Ну так, как? Согласна?

— Конечно согласна. У меня только одна просьба, Яша.

Очень не хочется бросать медицину. Ты мне разрешишь там

лечить? Хоть немного!

Яков улыбнулся:

— Вера Николавна давно твердит, что в посёлке нужен врач.

Откроем амбулаторию.

Они зашли в загс, оформили бумаги. А вечером во дворе

поставили «хупу», и раввин обвенчал их. На этом настоял отец

Рохелэ, старый фармацевт Израиль. Конечно, вся Ельня сбе-

жалась смотреть на свадьбу «нашей Рахильки с этим милли-

онщиком».

Но через полчаса подошёл поезд, и молодые уехали. На-

всегда.

206

1925 – 1941 годы

Сёстры

Циля (1906) — Грюнберг Григорий Хаимович (1906) — сын Феликс (1927)

Роза (1901) — Моргенштерн Теодор Давидович (1893) — сын Давид (1918)

На Первое мая студентки решили пойти в Нескучный

сад потанцевать. Танцы любили все, а Циля умела с первого

взгляда перенять любую новинку. Днём она разучила с подру-

гами модный чарльстон.

В парке гремели оркестры. На дорожках — толпы народа.

Купив мороженное, девушки первым делом прочли имена

на вафлях. У Нателлы был «Алёша», Соне достался «Ваня»,

а Циле — «Саша».

— Смотрите, девочки, — сказала Нателла. — Все имена —

мужские. Может, это знак?

— Скажешь тоже! — отозвалась Циля. — Вечно у тебя

какие-то нелепые приметы.

Но вот и танцплощадка. Циля с Нателлой пошли танце-

вать «шерочка с машерочкой». Скоро двое парней решительно

развели их.

Лихо отплясывая румбу, « Румба, хороший танец. Румбу

танцуют все. Румбу привёз испанец. Румбу — на колбасе...»

Циля украдкой разглядывала кавалера. Носатый, черново-

лосый. Явно «свой брат». Танцует классно, чувствует ритм.

Жаль, невысок ростом. Пальца на два ниже.

Парня звали Гриша Грюнберг. Студент Гнесинки, из Ви-

тебска. Гриша танцевал с Цилей все танцы подряд, напоил

её и подружек газированной водой с сиропом, напросился

провожать.

— Этот кудрявый точно на тебя глаз положил, — молвила

Сонечка, когда они поднимались по лестнице.

— Посмотрим, — рассудительно ответила Циля. — Парень

вроде ничего.

Через пару дней он поймал их во дворе «Плешки» (так

студенты называли Плехановский институт). Пригласил всех

в «Художественный», на новый фильм Чарли Чаплина.

Ельня, 1925 год

207

Подружки приотстали.

— Не понимаю! — заметила Валя, — чем это Цилька так

приворожила Гришу? Ведь один вечер протанцевал с нею,

а уже готов в загс. И некрасивая она, и одета как все. Ну, тан-

цует.

— Не в одной красоте дело, — ответила Нателла. — Цилька,

между прочим умная, и слушать умеет парня, а не трещит

без остановки, как некоторые.

— С чего это ты такой щедрый? — удивилась Соня в кино,

увидев билеты в третий ряд.

— Разбогател. Вчера мы с ребятами играли на свадьбе

одного нэпмана.

— На чём же ты играешь, Гришенька?

— На всём. От пилы до фортепьяно. Но любимый мой инст-

румент — флейта. Я ведь из рода клезмеров, еврейских музы-

кантов.

Гриша «приклеился». Заходил чуть не каждый день. Если

Цили не было дома, девочки поили его чаем с баранками,

уговаривали подождать:

— Она скоро придёт.

Чтобы быть с Гришей вровень, Циля купила туфли на низ-

ком каблуке. Парень ей нравился. Перед экзаменом по основам

ленинизма он три дня просидел у девочек на Ордынке. Новую

работу Сталина спрашивали очень строго. Зубрить пришлось

всерьёз. Но сдали.

Собираясь домой на каникулы, Циля сказала ему:

— Хочешь, заезжай в Ельню. Погостишь. Тебе ведь по дороге.

Гриша обрадовался.

Мамелэ хосн (жених) не глянулся.

— Какой то он легковесный, несерьёзный. Я-то надеялась,

у Циленьки будет солидный муж, из хорошего рода. (В местеч-

ковой табели о рангах клезмеры стояли в самом конце, намного ниже

приказчиков, бухгалтеров и лавочников.)

208

1925 – 1941 годы

Но времена переменились, Циля была комсомолка и души

не чаяла в своём Гришеньке. На свадьбу из Витебска приехало

человек двадцать Грюнбергов. Родня, ничего не скажешь.

В Москве осенью молодые сняли комнатку в полуподвале

на Малой Бронной. Дом был старый, в комнате сыро. Но на

лучшую не было денег. Гриша подрабатывал, играл на свадь-

бах и похоронах. На две крохотных стипендии не проживёшь.

А весной родился сын, Феликс.