Семья Рутенберг. Семейная хроника

остался дома. Слишком много хвороб накопилось. В рейс от-

правили Абрама Севильяно: ему легче договориться с этими

арабами.

Собакин вернулся с большим грузом великолепного мокко.

Абрам Шварц, директор кофейной фабрики «Горут» в Киши-

нёве, просто ахнул от восторга. Израиль Григорьевич за боль-

шие деньги выписал из Голландии кофейного «профессора»,

и скоро они пустили в продажу синие жестяные баночки

с кофе экстракласса: «Звезда Аравии».

Кофе получился и вправду хорош. Ароматный, креп-

кий. «Звезду» покупали не только в Германии и Австрии,

но и во Франции, в Англии и даже Голландии. А в условиях

надвигающегося кризиса активный спрос стал золотой жи-

лой. Даже Степа Ованесов (он уже давно был Стефан Ованеску)

при встрече сказал Якову:

— Вовремя ты сообразил этот гешефт с кофе. Молодец!

* * *

Алексею Петровичу пришло письмо от сестры из Парижа.

Последний раз Ольга писала ему из Читы почти десять лет

назад и вдруг — нашлась! Семейство штабс-капитана Петро-

вых через Сибирь, Харбин, Австралию добралось до Парижа,

объехав вокруг света.

258

1925 – 1941 годы

Степанов взял первый за столько лет отпуск и поехал

во Францию. Вернулся с молодой женой! Это была сенсация.

Столько лет Алексея Петровича осаждали первые российские

красавицы, и без всякого успеха. Его давно зачислили в разряд

злостных вечных холостяков. И вдруг!

Более того, жена оказалась француженкой! Дамы возму-

щались:

— Не мог выбрать что-нибудь поприличнее! Она даже Че-

хова не читала. И манеры простонародные. Ни породы, ни

интеллекта.

— Вы ей льстите, — смеялась Вера Николаевна. — Она

и Бальзака не брала в руки. Но Алеша молодец. Лучшую жену

найти трудно.

Миниатюрная, всегда весёлая и отзывчивая, Жаклин по-

немногу вошла в их мирок и стала своей.

— Как же это ты, Алёша, маху дал? — подкалывал друга

Алексей Тихоныч. — Разведчик, называется. Проворонил опас-

ность?

— Убежать было никак невозможно. Прихватило у меня

в Париже брюхо, пришлось срочно вырезать аппендикс. Вот,

медсестрица, мадемуазель Ленуар меня и обратала, пока я был

прикован к больничной койке. А потом уже поздно было.

Рахиль обрадовалась хорошей медсестре и помощнице.

Между тем у Яши родился сын. Это многое изменило.

Он и раньше ценил свою Рахилечку, а тут почувствовал нас-

тоящий дом. Свой дом, своя крепость.

Подержав в руках горластого Абрашу, счастливый отец за-

думал выстроить новый дом, получше. Нашёлся подходящий

участок, на склоне высокого холма над Босфором.

— Красивое место, — одобрил Ивлев (его строительная фирма

в Стамбуле выжила, и потихоньку набирала обороты). — Дорогу по-

строим. Вода близко. Можно сад разбить. Я вам поставлю виллу

с большой террасой в колониальном стиле. То что надо.

«Девочки подрастают, — думал Яша. — Будет новый дом,

стану приглашать Олю с детьми на лето». Каждый год обяза-

тельно он ездил в Лондон, к Ане и Мане.

Ельня, 1925 год

259

* * *

В эти годы Якова как ветром носило по Европе. Бывало,

он прокручивал два-три проекта одновременно, ввязываясь

в рискованные спекуляции. В таких случаях старался привлечь

партнёром Стёпу. Ованеску опасность чуял вовремя. Случа-

лись и провалы. Прибыль от удачной операции перекрывала

убытки.

— Какого чёрта ты всё время лезешь в новые дела? — ворчал

Петрович. — Фабрика даёт надёжную прибыль.

— Не время, сидеть сиднем, — отвечал Яша. — Да и харак-

тер у меня такой.

На банковском кризисе 1924 года он порядочно потерял и

после этого стал осторожнее. Теперь главные деньги лежали

в Барклай-банке в Лондоне, и в Лионэ-кредит.

Осенью пришлось срочно выехать в Гамбург. Оптовый по-

купатель просил отсрочки.

— Если мы обанкротимся, получите не больше 55 пфенни-

гов за марку, — сказал хозяин.

Пришлось согласиться. Яков вышел из конторы усталый.

В кармане лежал билет на поезд, до отъезда осталось пять

часов. Спешить некуда. Он шёл переулками старого города,

уклоняясь от больших магистралей. Мелкий дождик не мешал

думать. Временами очередная проститутка пыталась заце-

пить богатого клиента и, заглянув в лицо, отходила в сторону.

Безнадёжно.

Остановил его небольшой плакат на стенке дома. Яков дав-

но научился не видеть реклам. Но тут его что-то зацепило.

Под синим Могендовидом — крупным шрифтом:

ЕВРЕЙ!

НАУЧИСЬ СТРЕЛЯТЬ.

и ниже, мелкими буквами:

После доклада коменданта Гамбургского отделения

общества Бейтар ГЕНРИХА САДЛЕРА дискуссия.

Не прошло и десять лет после мировой бойни, в Европе тя-

нулись к оружию только самые оголтелые. И вдруг евреи!

Под Могендовидом! Бейтар? Что это?

260

1925 – 1941 годы

Подумав, вспомнил. Известный еретик и смутьян Зеев Жа-

ботинский основал молодёжный союз. Недавно. в Кишинёве

о нём с восторгом рассказывал Абрам Шварц. Одессит, блестя-