Семья Звонаревых. Том 1

Если даже в Питере население окраины сплошь и рядом обходилось «врачебными» услугами знахарей и повивальных бабок, то здесь, в Сибири, в глухих таёжных заимках и на просторах оленьих тундр, всё врачебное дело безраздельно находилось в руках разных ведунов-шаманов. Они-то и вели упорную борьбу с врачами, используя каждый их промах, каждую неудачу.

Особенный страх больные питали к хирургии. От операций отказывались почти все. Умирали от аппендицита, ущемлённой грыжи, заворота кишок, но не соглашались «идти под нож», «свежеваться». Сколько раз Варе приходилось констатировать тяжёлые случаи заболевания рожей, столбняком, общим сепсисом – как следствие «медицинской помощи» со стороны шаманов. Там, где нужны были йод, бинты и марля, эти врачеватели применяли навоз, куриный помёт, паутину и табачную пыль…

Видя смерть там, где можно было спасти человека простым вскрытием гнойника, и чувствуя себя бессильной сломить суеверие и темноту людей, Варя всё больше убеждалась, что применение современных методов лечения было невозможно без широкой пропаганды самих основ медицины. Она предложила читать для рабочих популярные лекции на медицинские темы.

– Лекции?! Да вы что? – вытаращил на неё глаза Гусев. – Во-первых, это совершенно бесполезная затея, так как наших местных чалдонов пушкой не пробьёшь, не то что словом, во-вторых, я не могу доверить вам – лично вам, чтение таких лекций.

– Почему? – удивилась Варя.

– Кто мне поручится, что вы не используете ваши лекции для противоправительственной политической пропаганды? – напрямик заявил Гусев.

– Я представлю вам подробный проспект лекций, – предложила Варя. – Кроме того, для контроля или надзора на лекции может присутствовать жандарм.

– Всё это чепуха! – отмахнулся Гусев. – Если на лекции будет жандарм, то туда вовек никто из рабочих не пойдёт. И вообще – от всего сердца советую вам, коллега: бросьте эту затею. Это не модно и опасно. Хватит либерализма и революционного пафоса. Девятьсот пятый год не повторится! Мы тут тоже было свою республику создали, – усмехнулся Гусев. – А чем всё кончилось?

Карательные отряды, расстрелы, виселицы… Нет уж, коллега, избавьте от неприятностей меня и пожалейте себя. Никаких лекций – баста!

Умнов даже слушать не стал предложение Вари.

– Нет, нет, Варвара Васильевна, и не говорите, – заткнул он пальцами уши. – Возиться с чернью, просвещать её, чтобы она потом подвесила тебя на уличном фонаре? Плюньте на этот скот, Варвара Васильевна. Ваша любовь к этим дикарям уже привела вас сюда, в Красноярск. Неужели вас тянет ещё дальше, скажем, в Туруханск?

Залесов, узнав от кого-то о неудачных попытках Вари организовать чтение медико-просветительных лекций, однажды сказал Варе в перерыве между операциями:

– Жаль, коллега, что вам не разрешили просветительной деятельности.

– Значит, вы поддерживаете мою идею? – с благодарностью взглянула на него Варя.

– Просто-напросто мне очень скучно в тюрьме, – вздохнул Залесов. – Я надеялся, что эти лекции обеспечат вам местечко хотя бы в соседней камере. Моё унылое одиночество скрасило бы ваше соседство.

– Тогда уж лучше скучайте там один, – ответила Варя.

Усталая, продрогшая, голодная, возвращалась Варя из поездок по линии. Хозяйка дома, из староверок, была молчаливой, набожной женщиной. Она всегда встречала свою квартирантку сытным обедом. Особенно мастерски она делала пельмени с острой луковой приправой. С материнской настойчивостью она заставляла изрядно промёрзшую в дороге Варю попариться в бане, а затем в тепло натопленной комнате поила её душистым липовым чаем с мёдом.

– Вы, Домра Романовна, скоро совсем закормите, – отдувалась Варя после обильной еды.

– Ох, что-то не больно ты толстеешь, – качала головой Домра Романовна. – Похудела, извелась… Приедет муженёк и не узнает тебя, а то, гляди, и совсем разлюбит… И чего ты так сохнешь?

– Скучаю по семье, – тяжёло вздыхала Варя. – На душе всё время будто камень лежит.

– Молись, Варенька, молись, – советовала хозяйка. – Молитва, она душу облегчает…

Но Варя не молилась. Покорность и смирение были не в её характере.

Глава 29

В молодости Домра Романовна едва не погибла от рук бандитов, и страх перед ними остался в её сердце на всю жизнь… Хотя её дом находился чуть ли не в самом центре пристанционного посёлка, она на ночь запирала входную дверь и ставни на все болты, замки и крючки.

– Так надёжней, – говорила она при этом. – Прознают варнаки, язви их душу, что живут здесь две бабы и мужиков нет, и полезут грабить.

– Что же грабить? – улыбалась Варя. – Никакого ценного имущества у нас нет. Нет и богатой обстановки.

Разве что нас с вами украдут.

– Они, однако, не знают, что в доме только и богатства – две бабы. Дом у меня снаружи ладный, – нагоняла на себя страху Домра Романовна. – Уйдут, варначьи души, ни с чем, а погубят ни за что!

Хотя Варя и не принадлежала к трусливому десятку, но зная о сибирских нравах, тоже держалась настороже…