Я хотел бы указать на одну очень важную аналогию. Во всех случаях, когда вовлечены такие символы, нам нельзя забывать о движении солнца как основном мотиве. Аналогией Кундалини служит солнечный змей, который позже в христианской мифологии отождествили с Христом. Двенадцать апостолов рассматриваются как остановки годового цикла, поддерживаемого зодиакальным змеем. Все это символы изменения творческой энергии. В муладхаре находится ночное солнце, а под диафрагмой – рассвет. Верхние центры, начиная с анахаты, символизируют изменение от полудня до заката. День солнца – это прохождение Кундалини – восхождение и нисхождение – эволюция и инволюция с духовными знаками. Движение солнца – это аналогия течению человеческой жизни.
Более того, чакры, как и все символические пошаговые формации, являются шагами в мистерии, когда начинающий вступает в темноту (katabasis) и поднимается как deus sol по семи ступеням, как Апулей описывает это в Золотом Осле.
Величайшие сложности для моего понимания вызвал бог в бинду и Шакти. Для нас анима всегда сначала является столь гротескной и банальной, что в ней трудно распознать Шакти. Но потом, что такое Бог? Он лишь бледное отражение вечно невидимого центрального бога в биджа, которого не ухватить, который как кролик, которого охотнику никогда не поймать. Это самость – непостижимая, потому что она больше эго. Эта самость является в нас как слабое напоминание – это и есть бог в бинду. Бог в бинду – это наша связь с самостью, воля в эго, даймон, который вынуждает нас принять путь – маленький индивидуальный бог – внутренний Шива.[9]
Перевод на английский Катерины Роуолд.
[1] [Примечание к изданию 1933 г.: См. Jung, Psychologische Typen, 2d ed., 78ff.] (Т.е. CW, vol. 6, §§82ff.)
[2] В CW, vol. 6, §82 этот отрывок цитируется по «Жизни св. Антония» в The Paradise or Garden of the Holy Fathers, составленной Атанасием, архиепископом Александрийским, пер. E.A.W. Budge (London, 1904), 24ff. Приведенный здесь отрывок напрямую переведен с немецкого.
[3] В 1939-40 гг. Юнг посвятил свои семинары Eidgenössische Technische Hochschule комментариям на духовные упражнения Игнатия Лойолы, которые следовали из его комментариев на восточные тексты. См. Modern Psychology 4.
[4] Эти замечания следуют за обсуждением процесса развития сознания в йоге. Tantra Yoga, 50–51.
[5] Ср.. The Rig Veda: An Anthology, translated by Wendy Doniger O’Flaherty (London, 1981), 78, где тот же отрывок передан немного иначе.
[6] Хауэр и Густав Хейер говорят о сновидениях, в которых фигурируют деревья. Tantra Yoga, 52.
[7] Зиммер описал практику йоги как процесс само-трансформации. Tantra Yoga, 97–100.
[8] Leo Frobenius, Erythräa: Länder und Zeiten des heiligen Königsmordes (Berlin, 1931).
[9] Позже Хауэр утверждал, что хотя представления Юнга о психофизических центрах были верны, он упустил метафизический аспект. Tantra Yoga, 103.
Приложение 3
Английская лекция Хауэра
8 октября 1932 г.
Профессор Хауэр: Не хотите ли вы задать вопросы относительно предмета нашего вчерашнего обсуждения?
Доктор Шоу: Если позволите, мне кажется, что если пробудить Кундалини мы сможем только на шестой стадии нашего пути через чакры,[i] где видеть ее не сможем, то мы окажемся так же далеко от реальности, как и Восток. Нам нужно что-то проще, смесь с землей.
Профессор Хауэр: Как я говорил вам, моя концепция основывается на классическом тексте Сат-чакра-нирупана и на множестве Упанишад, из которых совершенно ясно следует, что полное пробуждение возможно только после того, как йогин достиг конца вишудхи – он должен был очищен – и до начала аджны, стадии, на которой появляются великие прозрения.
Вчера я сказал, что это была гипотеза. Вы должны работать над ней не с помощью Авалона или современных индийских авторов, но на основе оригинальных текстов, которые представляют нам историческое развитие, возможно, тысяч лет. Большинство наших сочинений относятся к гораздо более позднему времени, и оригинальный смысл оказался сокрыт. В процессе исторической эволюции к оригиналу были прибавлены и наложены самые разные вещи. Мое намерение в том, чтобы всегда держаться оригинала, потому что я уверен, что он ближе нам, чем йога, развившаяся в Индии, в том виде, какой она имеет сейчас или сто лет назад.