Семиовражье часть 2. Крестовый поход начинается в полночь

Руднев удивленно взглянул на матроса

-Ты что, на параде? Докладывай попросту…

-Посланник пропал, господин капитан!

Руднев, побагровев, бросился к трапу, матрос за ним.

-Он и начальник охраны исчезли во время первого накрытия, думают, что волной смыли!

Всеволод Федорович испустил несколько боцманских выражений, еще из эпохи парусного флота

- Сколько лет службы моей, и все пропало! Говорил я, Христом умолял Ивана Андреевича из каюты не выходить во время боя! Он что же думал, мы здесь маневры устраиваем?

На месте происшествия столпились матросы, впрочем, равнодушные к судьбе посланника. Причалил катер со спасенными, и моряки принимали на борт промокших, еще жадно хватающих воздух ртом итальянцев, немцев, французов и прочих горе - крестоносцев хлебнувших соленой водички почти перед самым Иерусалимом.

-Посланника за борт смыло – кричал на катер Руднев через жестяной рупор – Не подведите ребята, покидайте этих на борт, и ищите его. Без него не возвращайтесь – Республика нас не примет!

Обернувшись к вестовому, Руднев отослал его объявить семафором всем судам о пропаже посланника с просьбой немедленно объявить его поиски.

Успокоившись, он перекрестился и вытер платком потный лоб, как и все покрытый сажей.

-Ну, ничего, вода теплая, пловцы они неплохие – авось выплывут.

Спасенные толпились возле кормового орудия, оживленно переговариваясь и благодаря спасителей. Матросы поили их спиртом и хлопали по мокрым трясущимся спинам. Ни те, ни другие друг друга не понимали, но разговор у них выходил весьма оживленный. К Рудневу подошел командир кормового орудия и вкратце описал действия во время боя, уверяя, что именно его орудие нанесло решающую пробоину агарянскому броненосцу «Аль Каир». Руднев молча выслушал его и спросил о количестве раненных. Командир орудия показал на окровавленных санитаров, что-то тайком бросавших за левый борт. Приглядевшись, Всеволод Федорович заметил, как из окровавленной корзины падали руки, ноги, какие-то кровавые куски, тряпки.

Руднев снял фуражку и вздохнул.

- Флага мы не посрамили. Только какого черта мы ввязались в крестовый поход? Как ты говоришь, «Аль Каир» мы потопили, честь и хвала нашим комендорам, но ведь теперь война!

Папа, потеряв почти весь свой флот, мог радоваться – ему удалось ввязать Республику и Византию в свою кровавую бойню. Магометане ударят по Византии, по южным рубежам Республики, и вскоре сюда придет объединенный русско-византийский флот, который разобьет агарян. Получается, что не для себя – для папы разобьет.

Теперь уже действительно Три Рима идут в поход. Руднев как высшее должностное лицо после посланника, на свой страх и риск решил отправить радиограмму в Константинополь, а оттуда в Тмутаракань, а из нее в Киев и Москву. Радиограмму о том, что вероятно по вине или недосмотру посланника, Республика втянута в войну с арабским миром. Как не уважал Руднев Ивана Андреевича, как не защищал его от врагов внешних и внутренних, родину он предать ради друга не мог. Над мокрыми головами боярина Ивана и полковника Романова, вынырнувших на поверхность моря, сгущались тучи – радист уже отбивал депешу в Константинополь, и искры бегали по корабельной антенне.

С бала на корабль.

Теплые воды средиземного моря вытолкнули их на поверхность. Джакар, вдохнув воздух, увидел плавающие вокруг обломки. Метрах в пятистах белела корма старинного парового крейсера, объятого пламенем, по его корме шел ряд греческих букв. Вдалеке бухали орудия стоящих треугольником броненосцев, вокруг голосили тонущие моряки.

-Мать твою! С бала на корабль! – Джакара обдало брызгами далекого снаряда, взорвавшегося в море.

Иван Андреевич и Романов криками призывали Джакара к борту деревянного баркаса, вокруг которого собралось несколько десятков человек, и он поплыл к ним на одних руках.

Довольно долгое время они держались за деревяшку, крича что-то друг другу, но не слыша – вокруг падали снаряды, нацеленные на греческий корабль. От брызг и волн ничего не было видно вокруг. Сквозь мглу Джакар заметил, что крейсер больше не горит и дым, окружающий их, выходит из разрыва накренившейся дымовой трубы.

Как из небытия показался белый борт катера, и чьи то руки стали отрывать их от обломков и втаскивать на борт. Джакар слышал какую то непонятную речь и с удивлением смотрел на смуглых матросов, собиравших тонущих в свой катер. Перед ним показалась фляжка со спиртом, и Джакар к ней приложился, поблагодарив человека в белом халате. Тот с удивлением осмотрел его культи, и что-то затараторил сидевшему рядом Ивану Андреевичу.

Посол на том же непонятном языке ему ответил и пояснил Джакару

-Удивляется, почему у вас ноги заросли. Он думает их сейчас, в этом бою оторвало.

-А к кому мы попали? Языка не могу разобрать…

-К византийцам. Вот и корма их «Антропоса». Они уже знают, что я российский посланник, сейчас нас доставят на свой корабль. Только вот нашего «Николы Угодника» что-то не видно, не погиб ли уж он!

-Шиншилла как там со своим вертолетом…Не потонула ли?