Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

– Не сможешь, – с мрачным видом покачал головой Кирилл. – Сдается мне, человеку, который не видит тьму, вспомнить то, что за гранью, не дано. Я вижу, а ты нет. Ты чувствуешь себя прямо противоположно.

– Кир, ты, случаем, не экстрасенс? – прищурилась она.

– По секрету?

Мирка кивнула.

– Наверное… Со вчерашнего дня. Я…

Кирилл запнулся. Рассказывать Мирке о книге и странном животном, которое как бы кот, но не кот, он был не готов. Сам он избегал даже думать о том, с чем столкнулся. И хорошо помнил полученное предупреждение, внезапно сообразив, что сама книга могла пожелать достаться ему, а не кому-то другому. Наверное, он был готов принять те знания, которые она таила. Если уж на то пошло, то он всегда слушал внутренний голос, который манил его ко всему запретному и необычному, и всегда чувствовал, что случится вскоре.

Стоило копнуть, как тут же становилось понятно, что историки что-то не договаривают. Был народ – обут, накормлен, горд, бесстрашен, умен и ловок – и вдруг объявлен варваром, который пугал своим видом, а убийцы, которые не гнушались не только кровью народа, но и отца с матерью, и кровью брата, вдруг объявлены героями, которые тащили на себе государство, поднимая перед всем миром. Войны, голод, нищета, болезни, безграмотность… Неужели же народ, который сумел прославить себя свободным и бесстрашным, уже тогда прослыв хитрым и сильным, не построил бы город на Неве, или не создал флот за тысячу лет без царей?

И получил ответ.

Знание никуда не ушло, оно лишь поменяло хозяина и стало доступно избранным, которые вели народ в огонь. Вряд ли кто-то из них пытался использовать его для себя, но с удовольствием испытывал на других, чтобы обогатится и подчинить людей, сделав их безвольным и послушным стадом, которое уже не мыслило иной жизни. Люди верили хозяевам, сами себя обирая до нитки, как верил Александр.

– Пойдем, это там, дальше… – Кирилл достал из рюкзака приготовленные фонари и два мотка белых ниток.

– А если что-нибудь случится? Нас может завалить, – спохватилась Мирослава.

– Ребята знают, если что-то случится, нас быстро найдут, – успокоил Кирилл. – Я взял продукты и воду. Но если ты боишься…

– С тобой? Нет, – Мирка решительно взяла фонарь из рук Кирилла и один моток ниток, надела куртку. – Показывай! Безусловно, мы делаем глупость, но мне это даже нравится!

– Я же еще видеокамеру взял! – спохватился Кирилл.

Бинокль он повесил на шею, а видеокамеру, засняв капище со всех сторон, установил на камне, поймав ракурс и оставив включенной. Мирка должна была видеть, как они выглядят, целуясь, со стороны. Впрочем, ему и самому было любопытно. Несомненно, на Александра это тоже должно было произвести впечатление.

– Ты же не собираешься это оставить? – отмотав назад возмутилась Мирка.

– Напротив! Это наш первый день! Моя первая девушка! – ехидно заметил Кирилл. – Файл обязательно пойдет в архив! Еще не муж, но уже не мальчик. Честное слово, знал бы, как это классно, целовался бы с детского сада! Могу себе представить, как мои обрадуются, когда это увидят. Особенно тетя Вера. Вас надо обязательно познакомить.

– Кирилл, ты классный парень, но иногда мне хочется тебя убить, – рассердилась она.

Глава 9

Мирка присвистнула, глядя в темноту, остановившись у входа. Кирилл привязал начало бечевки к дереву и подтолкнул девушку вперед, осматриваясь. Сверил направление с компасом, отметив начало пути. И слегка разочаровался, когда заметил засыпанную щебнем дорожку и ровные тесаные стены, укрепленные каменной кладкой.

– Наверное, ребята были правы, а озеро – заполненная водой шахта, – предположил он упавшим голосом.

– Ну, раз уж пришли… Зато знаем теперь, что тут относительно безопасно, – Мирка решительно шагнула вперед.

Свободный проход в пещеру вскоре закончился, начались каменные выступы. Пещера петляла, раздаваясь в стороны до причудливых залов с каменными фигурами, то сужаясь, так что пробирались ползком, то падала круто вниз или устремлялась вверх, изрезанная трещинами и впадинами. Стены ее слагались из твердых чередующихся между собой горообразующих пород, в том числе гранита, словно кто-то вырезал внутри проход. И тогда стены таинственно мерцали в свете фонаря, а иногда порода становилась рыхлая, и снова Кирилл замечал, что кто-то здорово потрудился, укрепляя стены и свод гранитными плитами.