Семьсот километров любви

– И всё же?

– Путешествие вокруг Балтийского моря. Новый год в Европе. – безразлично говорю ей. – Ничего особенного. Можем перенести на весенние каникулы. Или поехать летом. Ты всё равно не работаешь, а я... сумею выкроить время для нашей поездки.

– Ты мог бы отправиться с сыновьями... – тихо предлагает она. – А мы с Катюшей проведём время со своими родителями.

– Не выдумывай. Я тебя не брошу, ты же знаешь. Мы будем вместе. Вне зависимости от того, где, в какой компании... Ты и я, Арин. Это неизменно.

– Тогда давай сделаем это, – улыбается она. – Ты, я и наши дети в невероятном новогоднем приключении.

– Ты уверена?

– Конечно, Игорь. Я хочу сделать это. Я хочу увидеть новогоднюю Европу. И я не хочу лишать вас всех такой возможности. Ведь совсем неизвестно, как сложится жизнь в новом году. Может, у нас не будет шанса совершить это путешествие? Не нужно откладывать на потом, если сейчас для этого есть и время, и возможность.

45. Москва

С отрешённостью сижу над раскрытым чемоданом. Чуть не плачу от досады. Силюсь найти название той вещи, которую держу в руках, и... не могу.

– Мам, мама! – кричит, видимо, не впервые, прямо на ухо Катюша. – Ты уверена, что тебе нужен этот кардиган? Может, лучше возьмёшь свитер и толстовку? Я читала, что из-за влажного воздуха еврозима ощущается холоднее, чем у нас. Ближе к Питеру, пожалуй.

– Кардиган, – перекатываю во рту позабытое слово и откладываю вещицу в сторону. – Я не знаю, чего он запланировал. Музеи, театры, рестораны... Уверена, что-то из этого обязательно будет в списке. Пожалуй, нам стоит взять хотя бы по одному комплекту приличной одежды на выход.

– Тогда возьми серое платье и этот кардиган, – советует дочь. – И я возьму то, похожее, помнишь? Будет фэмили лук.

– Здорово ты придумала, Катюш, – улыбаюсь дочке, – давай так и поступим.

В моих планах сделать как можно больше снимков с моими любимыми людьми. В моих планах окружить их счастьем, любовью и заботой.

Я снова верчу в руках кардиган и укладываю в чемодан. Туда же отправляется серое платье, флисовая пижама, водолазка, свитер, тёплые брючки, несколько комплектов белья, аптечка.

Хотя от неё становится всё меньше толку.

Вторая часть моих лекарств отправляется в маленький рюкзачок, который я возьму с собой в салон. Экстренные препараты на все случаи моей жизни.

Паллиативная терапия, теряющая свою актуальность.

Когда со сборами покончено, я подготавливаю одежду в поездку и иду проверить, управилась ли Катя.

А когда собраны мы обе, мы отправляемся на ужин к моим родителям. Я лишь надеюсь, что благоразумия моей матери хватит на то, чтобы не заводить старую шарманку при моей дочери.

Я не хочу пугать свою девочку. И не хочу, чтобы она случайно рассказала об этом разговоре в поездке. Я обязательно решу все вопросы после. В новом году. С новыми силами. Не сейчас.

Мне нужно ещё немного времени. И небольшое новогоднее чудо. Я ведь прошу не столь многого, разве нет?

В доме моего детства пахнет свежей выпечкой, сладкой сдобой. Запечённый румяный картофель, курочка с хрустящей корочкой, замысловатый салат, мясная нарезка и бутерброды с красной икрой. Совсем как в новогоднюю ночь.

Горло сжимается в болезненном спазме, когда я понимаю, что именно делают родители. А глаза наполняются слезами от того, чего они не сделали. Хотя это и больше в их духе, но они не запретили мне самостоятельно выбирать, как провести эти дни.

Как в детстве сажусь рядом с папой на диване, кладу голову на его плечо, и он крепко сжимает мою руку.

– Ты счастлива, девочка моя? С ним счастлива?

– Я очень счастлива, пап. Ты даже себе не представляешь, какой он замечательный. Мне жаль, что я не встретила его раньше...

– Главное, что ты встретила его вообще и рискнула быть счастливой. Ты всегда была послушной девочкой, и я искренне рад, что в такое непростое время ты сумела проявить характер и отстояла своё право выбирать.

– Я бы сдалась, – признаюсь ему и улыбаюсь сквозь слёзы, – это всё он, Игорь. Тянет меня и тянет. Не даёт опускать руки.

– Зря ты ему не сказала, – тихо говорит мне папа. – Я уверен, он ради тебя всю землю бы перевернул. Нашёл бы выход.

– Шансов практически не было ещё тогда. А теперь – и подавно. – возражаю я отцу. – Я счастлива и любима. Я не хочу, чтобы это сменялось на жалость и разочарование. Это моё решение, моё право.

Отец не спорит, но я вижу, что он не доволен моими словами. Что ж, других у меня нет. Осталось немного: сразу после нашей поездки я планирую рассказать Игорю правду. И, если я увижу хоть каплю сомнения в своём мужчине, я сама попрошу его оставить меня навсегда. Потому что просто не вынесу, если это будет его решением.

На удивление мама никоим образом не выказывает недовольства. Хотя лекции были прочитаны сотню раз, и, вероятнее всего, она просто понимает, что я не откажусь от поездки за пару часов до отъезда.

Сегодня мы с Катюшей выдвинемся в Санкт-Петербург, завтра навестим маму Игоря, Глафиру Романовну, и бывшую жену Марину с её мужем, заберём мальчиков, и уже послезавтра с самого раннего утра мы отправимся в наше путешествие.