Семьсот километров любви

– Знаю, – всё-таки плачет она. – Знаю, Игорь. И я больше всего хочу этого, хочу родить тебе ребёнка!

– Всё будет, Арина Сергеевна. Ты, главное, не болей, ладно?

– Я постараюсь, – шепчет она в мои губы. – Очень сильно постараюсь.

Остаток нашей поездки проходит в напряжении. Арине не становится лучше, но она усиленно делает вид, что всё в порядке, чтобы не пугать детей.

Меня уже не интересуют ни города, ни экскурсии. Всё, чего я хочу, – это вернуться домой и скорее показать Арину специалистам. У неё пропал аппетит, она тает на глазах, но упрямо твердит, что всё в порядке, и запрещает менять планы.

На родной земле, в Калининграде, ей действительно становится лучше. На мой взгляд, это хороший знак, но внезапно она просит меня отправить их с Катей в Москву самолётом.

– Тебе незачем срываться вместе с нами, Игорь, – упрашивает она. – Спокойно завершишь поездку с мальчиками, а потом мы встретимся. Я устала, не могу больше держаться. Я хочу домой. Мне нужно немного отдохнуть.

Она срывается на плач, и я готов дать ей всё, чего бы ни попросила, лишь бы ей стало лучше.

Ранним утром мы сажаем девочек на утренний рейс до Москвы и продолжаем путешествие облегчённым составом.

Арина пишет мне сообщения, но мне кажется, что я теряю её. Непонятные чувства тревоги и сомнений гложут меня, выворачивая от страха наизнанку. У меня нет этому определения. Я просто знаю, что с ней происходит что-то ненормальное. И меня пугают эти перемены.

Через пять дней я возвращаюсь в Питер, завожу детей домой к Марине и бронирую билет на ближайший поезд.

Арина не выходит на связь больше суток, и я схожу с ума от беспокойства.

Никита пытался связаться с Катюшей последние несколько часов, но в игру она не заходит, в сети не появляется, а телефон выключен или находится вне зоны покрытия.

Мне категорически не нравится такое положение вещей. Мне необходимо убедиться, что она в порядке. Что мы в порядке. Что у них всё хорошо.

Я не могу сомкнуть глаз, но, когда наконец засыпаю, мне снится пустой перрон Московского вокзала.

Возможно, соображай я чуть лучше, я бы не стал трезвонить в её дверь около семи утра, но я не в себе. И не буду, пока не увижу Арину, пока не сожму её в своих руках.

Дверь открывает её мать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ирина Павловна, доброе утро, – морщусь я, – извините за столь раннее беспокойство. Я хотел бы увидеть Арину.

– Здравствуйте, Игорь, – кривится она. – Вы можете просто не донимать мою дочь?

– В каком смысле? – уточняю я у женщины.

Я знаю, что не нравлюсь ей. По необъективным, необъяснимым причинам эта женщина невзлюбила меня с первого взгляда. И мне нет до этого дела, главное, чтобы Арина меня любила. Мне жить не с её матерью.

– Арина, – кричу я через плечо этой женщины, надеюсь, что она выйдет в коридор и я увижу свою любовь. – Это я приехал!

– Катю разбудите, – недовольно цедит Ирина Павловна. – Не стоит кричать, Арины нет дома.

За её спиной правда появляется Катюша, смотрит на меня огромными заплаканными глазами.

– Катюш, привет! – говорю ей, – где мама, Катюш? Я переживаю. С ней всё в порядке?

– Здравствуйте, дядя Игорь... – Девочка подходит ближе, но бабушка буквально отталкивает её от двери.

– Ступай в свою комнату, Катерина. Не смей разговаривать с чужими людьми.

Какого чёрта тут происходит?

Катя опускает взгляд и отходит обратно вглубь коридора. И прежде чем я успеваю сказать ещё хоть что-то, мать Арины полностью уничтожает меня.

– Моя дочь вернулась к своему мужу, Игорь. Не буду скрывать, как я рада, что она наконец одумалась. Теперь всё так, как должно быть. Вам больше нет места в её жизни. Она счастлива рядом с мужем. Арина не любит вас. И, уверена, никогда не любила. А иначе, почему сразу с самолёта поехала к нему домой?..

Я беспомощно смотрю по сторонам, но снова и снова натыкаюсь взглядом на рыдающую Катюшу. Она словно порывается сказать мне что-то, но сжимается под властным взглядом своей бабушки.

– Извините, – качает головой девочка и громко всхлипывает.

– Всё будет хорошо, Катюш, – выдавливаю я. – Не плачь, ладно?

– Не будет, – она качает головой.

– Вам пора, – моя несложившаяся тёща просто захлопывает передо мной дверь.

Я сажусь прямо на грязные ступеньки. Достаю телефон и набираю номер Арины. Думаю, что мне снова никто не ответит, но после пятого гудка на том конце снимают трубку.

– Арина Сергеевна, – глухо говорю я. – Девочка моя, хорошая моя, я ничего не понимаю. Я приехал к тебе, но...

– Мужик, – перебивает меня мужской голос. – Оставил бы ты мою жену в покое. Катись в свой Питер, не до тебя ей больше...

Кажется, я разбиваю телефон. Или просто крошу его в руке. Не знаю. Не помню.

В голове разноцветным калейдоскопом проносятся картинки наших отношений, нашего счастья, нашей любви. Всё искажается. Принимает уродливые, неправильные формы. Бесконечные слёзы Арины. Её ужасное состояние в последние дни нашего путешествия. Лицо рыдающей Катюши только что. Она-то чего рыдает? Радоваться надо, что родители снова счастливы вместе.

«В конце концов ты пожалеешь об этом».