Сен-Жермен

Граф лично поведал мне, что в наши германские края прибыл уже восьмидесяти лет отроду, и является сыном небезызвестного Ракоци, принца Трансильвании* и его первой жены по имени Текели. Совсем ещё ребенком он был отдан на воспитание в дом последнего герцога де Медичи (Джованни Гасто). Герцог буквально обожал ребенка и укладывал на ночь в своей опочивальне. Когда же подросший Сен-Жермен узнал о том, что два его брата, сыновья принцессы Гессен-Ванфридской (Рейнфельдская линия) оказались подданными императора Карла VI и каждый получил титул - они стали называться Сен-Карл и Сен-Элизабет - он решил назваться Сен-Жерменом, что означает "святой брат". Я не буду утверждать, что у меня есть исчерпывающие документы, подтверждающие его рассказ, который свидетельствует о высоком происхождении графа, однако о могущественном покровительстве герцога Медичи, оказываемом ему, у меня есть вполне определенные сведения. Этому источнику можно доверять"*.

- Этот источник, - объяснил я Уиздому, - называется "История Италии". Серьезный труд, написанный Чезаре Канту, библиотекарем Миланского книгохранилища. Вот, взгляните...

"Маркиз Сен Жермано, по всей видимости, является сыном принца Ракоци Трансильванского. Маркиз неоднократно бывал в Италии. Много сообщалось о его путешествиях по Италии и Испании. Великодушное покровительство ему оказывал последний Великий герцог Тосканский, он же дал ему блестящее образование".*

- Итак, если он действительно является сыном князя Ракоци, то на сегодняшний день ему должно быть не менее ста тридцати лет, - сказал я. Не доверять этим свидетельствам у меня нет оснований. Если признать все эти высказывания сознательной ложью или обманом по неведению, следует быть последовательным до конца и признать, что многие выдающиеся люди, встречавшиеся с Сен-Жерменом, порядочные мошенники. С этим, Джонатан, трудно согласиться. Тогда, выходит, все эти разговоры об эликсире жизни не пустая болтовня!

Джонатан Уиздом оценивающе поглядел на меня и заявил.

- Да, для вас этот вопрос представляет особый интерес.

- Интерес? - я изогнул бровь. - Может быть, но вы неверно оцениваете причину моей любознательности. Я не настолько глуп, чтобы мечтать о возвращении юности или тому подобной чепухе. Таким, как Сен-Жермен надо родиться и прожить годы, придерживаясь определенной системы и не позволяя себе поблажек. Или, если вам так угодно, спуститься с небес.

Уиздом глянул на меня со страхом и изумлением и невольно осенил себя крестным знамением.

- Что в этом удивительного? Я, по крайней мере, не берусь утверждать, что подобного не может быть. Но давайте займемся более интересным вопросом. Вернемся к краскам. Вот восьмидесятилетней давности письмо графа Карла Кобленцкого, адресованное господину Кауницу.