Сэндмен Слим

– Сейчас не обо мне речь, и не о моей личной жизни. Притащив ключ на Землю, ты как бы открыл тонкую щель во Вселенной. Сегодняшний ритуал нужен, чтобы раскрыть ее пошире. Вот для чего он ее убил. Чтобы ты принес ему ключ до Нового года.

– Так давай пойдем туда и накажем уродов.

– Погоди, родной. Я еще не все сказал. – В этот раз он кладет руку мне на плечо и толкает меня, чтобы я оглядел цех. – Ты видишь Аэлиту? Нет. А знаешь, почему? Потому что ее ё…нул и бросил в переулке какой-то гондон, после чего ее нашли Кисси и отнесли на холм. Да-да, ты правильно понял: Аэлита сейчас в Авиле, и через несколько часов ее убьют. Так что, прости, если я не стану биться в истерике от твоих проблем. Мне и так есть за кого волноваться.

Слегка опешив, я киваю. У меня абсолютно нет никаких причин испытывать угрызения совести по поводу того, кто пытался убить меня дважды. Но я не хочу бросать никого из тех, кто угодил к Мейсону – даже если это полусумасшедший одержимый ангел. Кроме того, мне не нравится, что Мейсон получит то, что ему нужно.

– Ну хорошо, рейнджер. Ты хотел меня видеть, ты меня увидел. Но, прежде чем обзовешь меня мудаком и вышвырнешь вон, послушай еще кое-что: я могу дать тебе то, что не сможет дать больше никто в мире.

– Что именно?

– Возможность для тебя и твоей пехоты пройти прямо в сердце Авилы. Мимо охраны, сигнализации, магов, гоблинов и адских псов. Словом, мимо всех, кого они могли нанять в качестве дозорных.

Уокер смотрит на меня. Я практически вижу, как хомяк в его голове напряженно крутит колесо. Его подмывает сказать мне, чтобы я убирался, но он читал мое личное дело и знает, что в Нижнем Мире я проникал даже к самым охраняемым демонам. Все-таки забавно наблюдать за корчами полицейского.

– Ты используешь ключ? Но как? Я должен понимать это, чтобы обеспечить своим людям безопасность.

– Я проведу их прямо внутрь. Если есть хоть какая-то тень, я смогу зайти через нее.

– Покажи.

– Я не собираюсь развлекать тебя магическими фокусами. Просто скажи: нужна моя помощь или нет?

Он напряженно смотрит на меня. Жует щеку изнутри. Ему очень хочется курить. Он тайный курильщик. Я чувствую запах его пота.

– Знаешь что, рейнджер? Хватит на меня пялиться. Я нужен вам больше, чем вы мне. Я могу подождать, пока тебя с твоей кавалерией не порвут у парадного входа в лоскуты. А потом зайду и использую ваши трупы как щит. Желаю приятного умирания.

– Ну ладно, – сдается он. – Но только в этот раз.

– И еще кое-что. У нас с тобой разные цели. Я заведу тебя внутрь, по возможности помогу спасти мир и доделать остальную бойскаутскую хрень, но не раньше, чем избавлю друзей от опасности. Договорились?

– Сегодня ночью всему миру может прийти конец, а ты собираешься оставаться эгоистичным ублюдком до конца?

– Близость к вам, благочестивым людям, укрепляет во мне эти наклонности.

– Ну хорошо. Договорились.

Необходимость сотрудничать со мной ранит его в самое сердце. Видеть его мучения – все равно что кушать мороженку и торт на ужин.

– Но, учитывая то, что ты натворил, – говорит Уэллс, – как только всё закончится, ты предстанешь перед Аэлитой лицом к лицу.

– Непременно. Когда выходим?

Уокер смотрит на наручные часы. Затем на большой электронный циферблат на стене. Подготовка набирает обороты. Звери приходят в возбуждение. Боевые псы делают дорожки из кристаллического мета в надежде, что он поможет отрастить им бритвенно-острые зубы.

– Мы рассчитываем, что последние важные гости подъедут к десяти, так что зайдем чуть-чуть позже.

– Значит, вернусь к десяти.

Я иду к выходу, но останавливаюсь при виде прекрасного зрелища: тяжелый металлический шкаф на колесах с длинным рядом новеньких бронежилетов. Их не меньше пятидесяти, и они выглядят как настоящие произведения искусства. Я беру один, взвешиваю на руке, затем поворачиваюсь в Уэллсу:

– Я его возьму.

– Хорошо. Бери. – Затем он добавляет, о чем-то вспомнив: – Подожди. Кое-что еще.

– Что?

– Перестань называть меня рейнджером. Я не из Техаса. Я из Спаркса, штат Невада.

– Знаешь, кто хуже техасца?

– Кто?

– Притворяющийся техасцем.

– Возвращайся к десяти, или мы уйдем без тебя.

КИССИ ПО-ПРЕЖНЕМУ нигде не видно. Что-то определенно не так. Я смотрю через окно «Ягуара» на пару, пережидающую красный свет. Они смотрят в разные стороны и не разговаривают друг с другом – явно только что поссорившись по какому-то дурацкому поводу. Двое пацанов у газетного киоска дразнят третьего. Подростки бандитского вида в спортивной одежде торчат на углу у винного магазина, раскуривая косяк. Мне хочется высунуться из окна двери и крикнуть им, что мир подходит к концу и пора прибрать за собой дерьмо, но какой в этом смысл?

Разве кто-нибудь знает, что действительно происходит в мире? Раньше я смеялся над людьми, которые верят только в то, что их окружает, и не мечтают заглянуть за грань реальности. Большинство из них не поверят своим глазам и ничего не поймут, даже если прямо рядом с ними Саб Роза будут поднимать из могил Иоанна Крестителя, Билли Холидей[111] и Дикого Билла.