Сенешаль Ла-Рошели

В итоге мы сошлись на семнадцати тысячах ливров серебром. Сделку оформили у нотариуса в Валансе, который располагался на левом, низком берегу Роны. Я бывал здесь во время сопровождения купеческого каравана из Арля в Клермон. Небольшой городок, уютный и тихий. В присутствии двенадцати уважаемых жителей города мы подписали договор купли-продажи. Оформили сеньорию на Людовика. Я выписал три векселя на пять тысяч каждый и одни на две тысячи ливров. Теперь уже просто Жанна отнеслась к ним с недоверием, потребовала наличные. Свидетели сделки, местные купцы, которые знали обо мне больше, чем она, заверили старушку, что в любой момент обменяют эти клочки бумаги на серебряные монеты.

— Передай Джакомо Градениго, что мы безмерно счастливы иметь дело с его банком! — заверил меня один из валанских купцов.

Оказывается, ларошельские купцы ведут дела с местными. Часть операций обеспечивает деньгами мой внук.

Через три дня будущая аббатиса покинула замок вместе со старыми служанками. Мои арбалетчики проводили ее до Валанса, где она купила четыре дома, собираясь перестроить их в монастырь.

Я провел беседу с управляющим, предупредив, что воровать надо в меру, оплатил работы по ремонту и переделки замка в более пригодное для жилья место, после чего вместе с сыном отправился в обратный путь.

44

Мы ехали по горной дороге вдоль склона, поросшего зеленым максвисом. День был солнечный, но не жаркий. Поскольку обоз остался в замке, перемещались намного быстрее. Оводы и мухи еще не расплодились в непомерном количестве, поэтому лошадей доставали не сильно. Я рассказывал сыну, как вести войну в горах, как устраивать засады, как не попасть в них самому. Может быть, не забудет. Обычно мы много чего нужного вспоминаем, когда припечет. Проехав поворот, мы остановились.

Впереди на дороге лежало около полусотни голых трупов: мужчины, женщины, дети. Скорее всего, большую часть убитых составляли паломники, примкнувших с небольшому купеческому обозу. На них напали из зарослей, в которых заранее были сделаны проходы и позиции. Судя по ранам, сначала обстреляли из луков и арбалетов, а потом добили копьями, мечами, дубинами. В живых остался светло-русый худой мальчишка лет десяти. Лицо и руки поцарапаны, старая, латаная рубаха, наверное, перешитая из отцовской, порвана в нескольких местах. Он сидел на корточках возле трупа мосластой женщины. Она лежала на боку, и плоские груди свисали, напоминая уши спаниеля. Рядом с ее грязными ногами валялись деревянные сабо. Мальчишка не плакал и словно бы не замечал нас. Он неотрывно смотрел на рану на голове матери, на комок из русых волос и почерневшей, запекшейся крови.

— Подведите его, — приказал я своим бойцам.

Один из арбалетчиков спрыгнул с коня, дал повод напарнику, а сам взял мальчишку за плечи, заставил подняться и подойти ко мне. Мальчишка не сопротивлялся, но делал все механически.

— Вы с обозом шли? — спросил его.

— Да, — ответил он тихим голосом, почти шепотом. — С купцом.

— Сколько было телег у купца? — продолжил я опрос.

Мальчишка показал три пальца.

— Запомнил хоть кого-нибудь из нападавших? — задал я следующий вопрос, не надеясь на положительный ответ.

— Да, — ответил он. — Одного, который мою маму раздевал. У него шрам здесь, — показал мальчишка на своем лице полосу, идущую справа налево ото лба до нижней челюсти.

С телегами разбойники уйти далеко не могли. Скорее всего, до ближайшей деревни. Я разбил отряд на четыре отделения, проинструктировал их. Три отделения поскакали вперед, а четвертое, самое большое, осталось со мной.

— Возьми мальчишку на коня, — приказал я арбалетчику.

— Я здесь останусь, с мамой, — попытался отказаться мальчишка.

— Ее привезут в деревню, там и похороним на кладбище, — пообещал я.

Деревня лежала на краю долины. Небольшая, всего одиннадцать домов. Дворы огорожены невысокими стенками, сложенными из камней. Дома тоже каменные, с соломенными крышами. К деревне примыкали поля, разделенные на полосы и покрытые зелеными всходами, и ровные ряды виноградников. На противоположном склоне, выше полей, паслась отара овец голов на сто. Сейчас отара, подгоняемая двумя пешими пастухами и двумя конными арбалетчиками, двигалась к деревне, которую со всех сторон оцепили мои бойцы.

— Пройди с ним по всем домам, — кивнув на мальчишку, приказал я арбалетчику. — Может, опознает кого.

Остальные арбалетчики искали телеги, лошадей, товары и окровавленную одежду и приказывали крестьянам запрягать волов в арбы, чтобы перевезти сюда убитых. Я был уверен, что кое-кто из крестьян участвовал в нападении, но сомневался, что хоть кого-то опознаем. Напрашивалось самое простое решение — перевешать всех мужчин. Потом то же самое проделать в соседних деревнях, потому что в нападении участвовало десятка три человек, а в этой столько отчаянных парней не наберется.

Сперва мои арбалетчики привели двух мужчин, в домах которых нашли окровавленную одежду. Телег, коней и товары не обнаружили.

— Обработайте обоих. Когда сломаются, приведите ко мне, — приказал я.