Сенсация! (Scoop!) (СИ)

— Я бы на вашем месте опустил пистолет, доктор. Не то я прострелю башку вашему любимому детективу.

— Хорошо, — Джон опустил руку. — Хорошо.

Он наклонился и положил пистолет на пол. Затем, выпрямившись, шагнул навстречу журналисту и выставил одну руку ладонью вперед. — Ты здесь главный, Бернард. Ты принимаешь решение.

— Я в курсе! — раздраженно фыркнул мужчина. — Лучше заткнитесь, не то я за себя не отвечаю. Ваши банальные полицейские штучки выучил каждый пятилетка, который смотрит телевизор. Придумайте что-нибудь новенькое!..

Джон кивнул и сделал еще один маленький шаг вперед. Теперь они с Шерлоком находились почти на одном расстоянии от преступника.

Джон мельком посмотрел на друга. Тот поймал его взгляд и нахмурился, будто говоря: «Хватит». Джон не отреагировал.

Он посмотрел на Нимоя. Журналист молчал, лихорадочно моргая.

Прошла секунда и он, выйдя из транса, поморщился.

— Почему ты все испортил? — простонал он, обращаясь к Шерлоку. — ПОЧЕМУ?! Я был вынужден это сделать! Я был вынужден! Так и знал, что ты не сможешь не сунуть нос в мои дела! Я знал! — Бернард резко выпустил официантку, оттолкнув ее в сторону, и устремил пистолет Шерлоку в грудь. Тот не шевелился и смотрел на него с удовлетворенным смирением. Несколько секунд они глядели друг другу в глаза, и, казалось, Нимой вот-вот сорвется и выстрелит.

— Бернард, — вновь позвал его Джон, еле сдерживая волнение. — Бернард, послушай. Я понимаю, ты не хотел, чтобы так получилось. Это твоя болезнь. Ты не можешь ее контролировать и не виноват, что заболел.

Сработало. Бернард отвел взгляд и посмотрел на него.

— Не думай, что понимаешь меня!

— Но я понимаю. Тебе кажется, что ты ничего не чувствуешь. Кажется, что ты пустой, разве не так?

Бернард шагнул в сторону и нацелил пистолет теперь на него. Джон понял, что завладел его вниманием, и продолжил:

— Ты ничего не чувствуешь. Как будто мертвый. Ничего не имеет значения. Я знаю, что это такое. Я живу точно так же с тех пор, как вернулся из Афганистана. Я живу точно так же. Я ничего не чувствую.

Когда Джон произнес эти слова, в груди у него что-то затрепетало. Он лгал. Да, раньше это было правдой. Раньше ничего не имело значения. Но теперь кое-что появилось. Не просто любовь (как это банально) — нет, кое-что ещё. Дружба, зависимость, вечная преданность. Головокружительная влюбленность.

Бернард часто заморгал, будто что-то обдумывая, и чуть опустил пистолет. А Джон, чувствовавший на себе внимание Шерлока, всего на долю секунды встретился с ним взглядом…

…и это стало ошибкой.

— ЛЖЕЦ! — закричал Бернард, вновь поднимая пистолет. — За кого ты меня принимаешь?! Чертов лжец! ЛЖЕЦ!

Он направил пистолет Джону в грудь. И глядя в безумные глаза Нимоя, тот понял: он выстрелит. Сейчас он выстрелит.

Выстрелит.

Выстрелит.

И Джон моргнул.

И почему-то улыбнулся.

Четыре пули одна за другой ударили в грудь.

Глава XVIII. Только начало

Четыре пули одна за другой ударили в грудь.

Он понял это, лишь посчитав хлопки, а боль пришла единой обжигающей волной — словно в него зарядили огромным огненным снарядом.

Он рухнул на колени, потом — на бок, но даже не почувствовал столкновения с полом. В ту же секунду все вокруг наполнил оглушающий звон стекла, крики — мужской и женский — и грохот…

И вдруг звуки исчезли. Голова закружилась, тошнота подступила к горлу, а грудь вновь пронзила острая боль — и вот — мир уже стремительно проваливается в глухой мрак…

В этот раз все было по-другому.

…зажегся свет… пришли синие пижамные штаны…

— А, Шерлок! Здравствуй.

— Ты пьян.

— Отличная дедукция, мистер детектив! — Джон невесело усмехнулся, даже не пытаясь подняться с пола.

Шерлок, мрачно щурясь, скрестил руки на груди. Одет он был в темно-синий халат, из-под которого виднелись серая футболка и пижамные брюки.

— Где ты был?

— В баре. — Джон усмехнулся. — Неужели ты не понял это по моим манжетам или, скажем, отворотам брюк?..

Темный, почти испепеляющий взгляд серых глаз. Долгое молчание.

Джон улыбнулся:

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

Губы Шерлока выпрямились в тонкую линию.

— Ты знаешь, который час?

Вяло подняв запястье и покосившись на часы, Джон несколько секунд задумчиво изучал циферблат, после чего сдался, уронил руку и покачал головой.